Дар

То ли старею, то ли устал. Или и вправду не хочу, чтобы одна сероглазая девушка вынуждена была регулярно спасаться самой, а ещё и мою никчемную персону вытаскивать из неприятностей.

Ведь меня никогда не готовили править, только убивать. Все мои прочие, не относящиеся к убийству или ведению войны знания, я добывал фактически тайком и лишь по собственной воле. Карил Иссольский четко определил что и от кого он должен получить. И получал, до недавнего времени.

Я сделал глубокий вдох и позвал своего Зверя. Он, как и ожидалось, молчал. Но, я теперь знал, как заставить его мне помочь. Я четко представил недавно пришедшую мне в голову картинку, о лежащей на земле Илии. И Зверь рванулся!

— Давай, ищи ее, драный кошак, если не хочешь потерять! — увещевал я сам себя. Мой ирбис скулил и тянулся. Он очень хотел к своей паре и не мог допустить такой потери. — Ну же, малыш, ты ведь можешь ее найти!

Я почувствовал непривычное головокружение, как будто и вправду был совсем мал и пытался достучаться до своих возможностей, а ещё не знал как. Но, мой Зверь справлялся, тонкая красная ниточка, едва заметная, потянулась через чащу. И я побежал, боясь спугнуть удачу, понимая, что если бы не зов моей сущности, то лес не отдал бы мне свою ведьму. Скорее бы позволил ей умереть и поглотил бы, принимая в лоно Древнейшей. Я спешил, понимая, что второго шанса может не быть. Деревья мелькали. О, Праматерь, как ей удалось так далеко забраться в таком-то состоянии?!

Я чуть не пробежал мимо. Смешанный лес сменила дубовая роща. Удивительно, откуда здесь такое количество нетронутых рукой лесоруба исполинов? Связь оборвалась резко и Зверь бессильно взвыл снова исчезая. Но под корнями могучего дерева, простоявшего здесь явно не один век, лежала та, которую я искал. И выглядела, как в моем видении.

Рванул к ней, падая на колени. Илия была бледнее молока. Склонился вслушиваясь — сердце едва билось, а дыхание было поверхностным. К счастью, падая, девушка придавила изрезанную руку собственным телом и это уменьшило потерю крови. Но, в любом случае, утекло ее много. Снял с ее шеи давно меня раздражающий плат и быстро перевязал им раны. Подхватил на руки и зашагал в сторону Минки. Уж там найдется мягкая постель и горячая пища, чтобы восстановить силы.

Илия инстинктивно прижалась ко мне, ища тепла. Надеюсь, успел вовремя. Я быстро шел, хорошо чувствуя направление — это умение в крови у каждого варда. Почувствовал, что девчонка согрелась и дыхание ее стало ровным. Бросил взгляд на растрепанные волосы и бледное лицо. Она вздохнула и обняла меня, прижимаясь крепче, при этом не приходя в себя. Усмехнулся и сказал своему Зверю.

— Нам доверяют, хвостатый. Может ещё не все так плохо? Хотя, мог бы найти пару и попроще. С этой мы ещё хлебнем проблем по полной… Но ведь мы не ищем простых путей? Не так ли? — я вздохнул и продолжил занимательный монолог, перелезая через поваленное дерево, что с моей хрупкой ношей было не слишком удобно. Разумеется на ответ я не рассчитывал, ибо я хоть и мог заподозрить себя в легкой не дружбе с головой, но не до такой же степени. — Но, будь уверен, я тебе ещё это припомню, драный горный кот.

Глава 9 К Иссольским горам

Мне не нужно многое! Только бы — не сбиться,

Жизненной дорогою, Мне б не ошибиться…

Венедикт Немов

Суэльский тракт

Илия

Холодно, как же холодно. Не знаю сколько я блуждаю в этой промерзшей темноте. Я все помню и понимаю, что стою на пороге, но отчего-то никто из создателей меня не призывает. Я ведь не в первый раз здесь, только прежде все было иначе. Тогда, в первый раз, я была уверена, что если и вернусь, то не буду прежней, да и тьма Последней Дороги не была холодна. А сейчас меня испытывают льдом, вымораживая душу, уже готовую, как и в прошлый раз, сдаться и умолять отпустить из этого студеного места, где сама моя сущность стонет от одиночества и беспомощности.

Восемь лет назад все было по другому…

Храмовники никого не спрашивают о наших желаниях. Я одна из девятнадцати. Никаких неожиданностей.

День Летнего Солнцестояния пришел как-то быстро, хотя казалось бы время должно идти всегда одинаково. Пугающее испытание надвигалось со всей неотвратимостью.