Дар

– Почти три дня… ты умер… – отчеканил мальчик с короткими волосами, жуя соломинку во рту. Филипп застыл с непонимающим видом. Так бывает? Он прислушался к внутренним ощущениям, вроде бы все как обычно. Только вот слабость и сильная жажда одолевают, но это, наверно, скоро должно пройти. Вдали раздалась автоматная очередь и чьи-то крики, прервав размышления мужчины. Лицо стало сосредоточенным, в глаза зажегся огонек. Он воин, привыкший к сражениям, и звуки выстрелов его не пугали, а напротив притягивали.

– Нам пора. Тебе тоже… – Кристина коснулась его руки. – Мы еще встретимся. – Но Филипп уже не слушал девочку. Он двинулся на встречу звукам перестрелки.

Выбежав на поляну, где стоял особняк, мужчина на мгновение остановился, оценивая обстановку. Ворота главного въезда снесены внедорожником. Во дворе в хаотичном порядке припарковано большое количество машин. Но людей на улице не видно, видимо все внутри. Проверив под мышкой кобуру с пистолетом, Филипп решительным шагом быстро пересек двор и зашел в холл тут же резко присев от просвистевшей над ухом пулей. Внутри отстреливалось двое мужчин. На полу валялось примерно восемь, нет девять трупов. Оценив обстановку, Филипп, полуприсев двинулся к ближайшему стрелку – это был Константин Кевилл. На миг замер и почти не целясь попал в противника, серьезно ранив его. Тот, болезненно охнув, скрючился на полу возле лестницы. Филипп тут же оказался рядом и выбил пистолет из ослабевших рук, а затем повернулся к Константину:

– Где она? – сильно встревоженным голосом поинтересовался Филипп.

– По видиму на верху, мы еще туда не попали, что-то не пускало моих людей, – сжимая раненое плечо ответил отец Анны.

– Что вы здесь делаете?

– Я вытаскиваю свою дочь и мне плевать, что за этим последует, я так виноват перед ней и готов заплатить любую цену, – Константин встретился взглядом с яростным взором Филиппа. – Мои люди почти зачистили первый этаж, сейчас в подвале заканчивают, а тут этот выскочил, – он кивнул на корчившегося мужчину, Филипп подошел к нему и сняв ремень с его штанов, привязал к перилам. Неожиданно, споткнувшись обо что-то, со второго этажа кувырком панически крича, полетело тело. За ним грозно поступью медленно спускался Алекс. Филипп рефлекторно наклонился и поднял за шкирку трясущегося Леонида. Он бешено вращал глазами и пытался что-то произнести, но страх настолько поработил мужчину, что изо рта не вырывалось ни звука.

– Он мой, – грозно произнес вновь прибывший. Филипп почувствовал, как на виске за пульсировала жилка. Глаза прищурились. Но сейчас не до эмоций.

– Где она, – ледяной голос Филиппа полоснул уши Алекса.

– В зале… иди к ней… ты ей нужен… – печально прошептал Алекс, и нотки ревности засквозили в его голосе.

– Этого не трогай! Сам с ним разберусь! Он мне должен ответить кое за что! – Филипп яростно встряхнул съежившегося Леонида и привязал рядом с первым пленником.

– Может все же я? Он мне за сестру должен. Ладно подожду, – примирительно подняв руки произнес Алекс, а затем встав лицом к лицу с Филиппом прошептал так, чтоб слышал лишь он:

– Рад что девчонка сдержала свое слово и вытащила тебя. Это она приказала мне в тебя выстрелить, иначе Анна не пошла бы до конца, – Филипп буравил лицо Алекса, осмысливая его речь. Потом он решит, что с этим делать… не сейчас! Сейчас не до мелочных склок и обид! Кивнул и, задев плечом молодого человека, побежал по лестнице туда, где была она…

Взбежав на второй этаж, Филипп с рвущимся от волнения сердцем, в первое мгновение опешил от представшей картины разрушения. Огромная двустворчатая дверь была взорвана и щепки от нее были разбросаны по лестничной площадке. Но это было лишь начало. Пройдя в зал, мужчина от неожиданности потерял дар речи. К такому зрелищу его, повидавшего много ужасов в жизни, никто не готовил. Целых окон не было, по всюду лежали осколки стекла. Что вообще произошло? Как будто бомбу разорвали. И люди… К горлу подкатила легкая тошнота. По кругу вдоль стен были люди, утопленные по грудь в пол. Гробовая тишина. Как такое возможно? Но они были живы, правда в глазах каждого читался животный страх. В центе на коленях перед еще пятью утопленными фигурами стояла спиной к нему Анна. Было сразу видно, что ей плохо, что она держится из последних сил. Трясущейся рукой притянула к себе девушку с черными волосами и что-то шепчет ей на ухо. Та в свою очередь понимающе кивает и по щекам у нее текут крупные слезы. Неужели все это сотворила его нимфа? Его хрупкая, нежная нимфа? Такого просто быть не может. Она же на такое не способна! У нее же только дар предвидения…

Брюнетка отходит от Анны, и его сокровище поворачивается к нему лицом. Волосы растрепаны. Один локон белее снега. На лице следы побоев, а глаза… Чернее ночи… На мгновенье он уловил в них первобытное зло. А потом она, узнав, слабо улыбнулась ему. Чернота из глаз стала исчезать, забирая ее с собой. Филипп бросился к оседающей девушке и прижал к своей груди, чувствуя, как та опять покидает его.