Дар

– Ну, конечно же… Почему бы нам не встретиться на следующей неделе?

– Нет, Мигель, прямо сейчас.

Он поглядел на нее. Должно быть, готовясь к сегодняшнего вечеру, она провела немало времени перед зеркалом. Ее черные волосы были гладко зачесаны назад и в них блестела золотая лента; сережки с бриллиантами подчеркивали безукоризненный овал лица; косметикой она явно злоупотребила, хотя та была ей пока вроде бы ни к чему. Волей-неволей он остановился рядом с нею.

– Ты доволен своим американским путешествием? – любезно осведомилась она.

– Да, конечно.

– Это было очевидно. Особенно, если судить по тому, что ты не отвечал мне ни на звонки, ни на письма.

– Прости меня.

– Нет, не прощу. Я уязвлена, Мигель, по-настоящему уязвлена.

– Мне очень жаль.

– Одного извинения недостаточно.

Мигель присел на край фонтана.

– А чего же окажется достаточно? – с циничной усмешкой поинтересовался он.

– Приходи сегодня ночью ко мне домой, – она перешла на шепот. – Дорогу ты знаешь.

– Я не могу.

– Ты просто обязан.

– Обязан?

– Ты мне остался это должен.

– Послушай, Исабель, мы ничего не должны друг другу. По всем нашим счетам мы полностью расквитались.

Исабель посмотрела в сторону террасы, на которой оживленно болтали и весело смеялись участники приема. Парочку, укрывшуюся в тени фонтана, видно оттуда не было. Ее лицо оказалось совсем близко от Мигеля. Она прошипела:

– Ты меня просто использовал.

– Нет, Исабель. – Мигель покачал головой. – Мы с тобой использовали друг друга.

– Я люблю тебя, Мигель!

– Нет, не любишь.

– Но это правда!

– Я сейчас скажу тебе правду. Нам обоим хотелось хорошо потрахаться. Мы и сделали то, чего нам хотелось. И я заплатил за это. – Он постучал пальцем по протезу.

– Ты убил моего мужа… Я это видела. А что, если я объявлю об этом всему свету?

Он грубо схватил ее за руку.

– Ну, так и объяви, если хочешь! Но ведь у тебя непременно поинтересуются, почему ты предпочитала держать язык за зубами до сих пор?

– Всем известно, что я любила своего мужа. Мигель отпустил ее и сел посвободней.

– Всем известно, что ты вышла за Луиса Велосо из-за его денег.

И он прикоснулся к ее алмазным сережкам. Лицо у Исабель пошло морщинами, по щекам потекли слезы.

– Прошу тебя! Ты мне нужен!

– У тебя и так есть все, что тебе нужно. Он встал и пошел прочь.

Глава XI

ЛОНДОН

Патриция чувствовала себя жалкой и беспомощной, она словно бы затерялась на гигантской – королевских габаритов – кровати, которая, в свою очередь, затерялась в похожей на пещеру анфиладе комнат, представляющих собой гостиничный номер Стоунхэмов в отеле «Кларидж». Прибыв сюда, она с разочарованием узнала о том, что миссис Спербер сейчас нет в городе, – она испытала еще более глубокое одиночество из-за того, что ее единственная добрая знакомая во всем этом огромном городе куда-то уехала. А если так, то что она сама здесь делает? Почему она не отправилась прямо домой, как и собиралась?

Собрав воедино все оставшиеся силы, Патриция попыталась поразмышлять о чем-нибудь приятном. Она поглядела на пасмурное небо, представила себе папочку, взбирающегося туда по лестнице, держа в руке звезду. Вообразила, будто она сама съежилась в комочек где-нибудь на краю звезды – а отец несет ее все выше и выше в небо, и все ее проблемы остаются далеко внизу. После этого она немного успокоилась и решила поспать.

Но прекрасные образы, погрузившись в которые, она засыпала, почти сразу же исказились и превратились в кошмар. Небо в этом кошмаре, правда, тоже присутствовало… и лестница… и силуэт поднимающегося человека… но когда он обернулся, она поняла, что это не папочка. С лестницы на нее глядел Дж. Л. И со злобной ухмылкой он принялся срывать с неба одну звезду за другой.

Она проснулась в холодном поту. Поднявшись с постели, приняла душ и позвонила, чтобы ей подали кофе. Ей хотелось, чтобы голова у нее стала ясной прежде, чем она совершит то, что собирается совершить.

Проникнувшись решимостью, она села за письменный стол и взяла авторучку. Разгладила листок фирменной гостиничной бумаги. «Дорогой Мигель», – начала она. И тут же вычеркнула написанное. «Дорогой мистер Кардига». Нет, тоже не то. Слова «дорогой» он не заслуживает. «Мистер Кардига!»

И вот обращение было найдено, оставалось только составить текст письма, но первая фраза ей почему-то никак не давалась. Вместо этого в голову лезли всякие глупости – вроде детских стишков про лошадей. Вздохнув, она положила ручку на стол и поднялась с места.

Патриция принялась мерять шагами спальню, знакомое чувство беспомощности охватило ее вновь, – выходит, она не в состоянии написать элементарное письмо! Она вновь села за стол, попыталась было сосредоточиться, но тут се отвлек пронзительный звон телефона.

– Миссис Спербер! А я-то думала, что вы в отъезде.

– Я возвратилась вчера вечером – и нашла вашу записку у себя на столе. – В голосе у миссис Спербер, всегда по-британски сдержанной, на этот раз звучали нотки истинной радости. – Мне не терпится повидаться с вами, дорогая.