Дар

Я не был единственным гостем, покидавшим бордель: многие посетители после этого несчастного случая решили разъехаться по домам.

Поплотнее закутавшись в куртку, я поскакал прочь из этого городка. На середине пути остановился, чтобы дать лошади передохнуть. Ночное небо было без туч, и ничто не мешало яркому месяцу освещать мне дорогу. Я всегда был любопытен и поэтому решил заглянуть в мешочек, который только что снял с шеи незнакомого мне человека. Я развязал его и засунул туда руку, но тут же отдернул ее. На своей ладони я увидел небольшой порез, из которого сочилась кровь. Решив быть осторожнее, я надел перчатку и повторил попытку. Ухватившись за что-то твердое и гладкое, я вытащил предмет наружу. Вначале я не мог разглядеть, что же я держу перед собой, но вскоре понял, что это было что-то вроде перчатки только без пальцев. Вместо них к коже прикреплялись четыре больших и острых как бритва когтя. Один из них – в моей крови. По моему телу побежали мурашки, и я почувствовал тошноту и омерзение. Поскорее засунув странную перчатку в мешочек, я поскакал дальше. В поместье Шелдона я отвел лошадь в конюшню, снял с нее седло и поставил в стойло. После я отправился в свою комнату, лег на кровать и думал, что усну, но мысли об этой странной вещице, о рассказах пьяницы из паба про убийства и о высоком рыжеволосом человеке гнали сон от меня.

Так и не сомкнув глаз, я пролежал весь остаток ночи, глядя в потолок. Рано утром в комнату постучалась кухарка, которая передала, что хозяин ждет меня в холле. Встав с кровати, я тут же направился к нему, не забыв захватить с собой то, за чем он меня посылал.

– Я слышал, этой ночью в городе было не совсем тихо, – сказал Энтони, как только я вошел в холл. Он смотрел на меня не мигая, как будто хотел загипнотизировать.

– Не думаю, что кто-то догадался о случившемся и о моем причастии к этому делу, – попытался оправдаться я.

– Где она? – спросил Энтони.

Я протянул ему мешочек. Энтони взял его, но не стал заглядывать внутрь. Вместо этого он вплотную подошел ко мне и тихо, мне показалось даже ласково, спросил:

– Ты заглядывал внутрь?

Я посмотрел ему в глаза и честно ответил:

– Да.

– И как ты думаешь, что это?

– Не знаю. Никогда раньше не видел такого.

Лицо Энтони ничего не выражало, но вдруг он резко и сильно ударил меня по лицу. От такой пощечины я отлетел, кажется, на несколько ярдов, настолько силен был его удар.

– Больше не смей так делать! Мои дела – это мои дела. Я приказал тебе привезти вещь, а не разглядывать ее по дороге! Но если тебе так интересно, то я могу приоткрыть завесу тайны, – эти когти, по преданию, принадлежали вервольфу, и их обладатель может потерять рассудок, если не знает, как их использовать. Это и случилось с владельцем когтей. Он убил двух девушек и священника. Если бы он не вел себя столь вызывающе, то я бы даже не стал тратить на него свое время. Мне не нужна эта безделушка, но, возможно, она понадобилась бы кому-то другому, узнай он о ней. Поэтому я решил, что все же хочу заполучить ее. Мне не нужны соперники, – сказал он.

Я поднялся на ноги и с вызовом посмотрел на Энтони. Увидев, что я не собираюсь просить прощения, он продолжил:

– Ты мне нравишься, Измир. Ты талантливый и сильный парень. Работая на меня, ты бы имел хорошие деньги.

Я не скуплюсь. И даже за это задание, которое ты выполнил, скажем, не самым добросовестным образом, я хорошо заплачу.

Он вытащил из кармана конверт и протянул мне:

– Бери.

Я взял конверт, но открывать его не стал.

– Пока что можешь отдыхать. Вечером придет Умберто и скажет тебе, что делать дальше.

Я вернулся в свою комнату и, сев на кровать, решил открыть конверт. Сумма, которую дал мне Энтони, не шла ни в какое сравнение с моими ожиданиями. Она была в несколько раз больше того, о чем я мечтал.

Ближе к ночи пришел Умберто и приказал мне собираться. Мы отправлялись в столицу по еще одному заданию Энтони.

Не знаю, стоит ли тебе рассказывать, что было дальше. Несколько месяцев мы с Умберто выполняли различные поручения Энтони. Иногда их было много, по нескольку в месяц, иногда совсем мало. После той пощечины я перестал интересоваться, ради чего я исполнял то или иное задание. В какой-то момент Умберто покинул нас. Он уехал к себе на родину. По крайней мере, так мне сказал Энтони. И я продолжал работать на Энтони в одиночку. Таких людей, как я, у него было несколько, но мы никогда не пересекались. В свободное время я тренировался в цирке, если, конечно, находился рядом с труппой, и иногда выступал. Задания Энтони становились все сложнее и жестче. Пару раз мне приходилось убивать людей, но тогда меня это мало заботило. Я думал только о деньгах, которые смогу заработать.