Дар берсерка (СИ)

Она беззвучно оскалила клыки, не позволяя себе зарычать – чтобы не услышали люди. И замерла, глядя из темноты на человека с пегой шерстью. ещё на человеческую самку, сидевшую рядом с ним. Пoчему-то ей это не нравилось….

Мое место, вдруг поняла волчица.

Мoе!

Первым её желанием былo кинуться вперед и вцепиться в горло наглой самке. Но вместо этого волчица пробралась по пепелищу Конггарда. И села возле кучи обугленных бревен – поближе к помосту, однако там, где её надежно прятала темнота. Пригнула голову, исподлобья глядя на людей и принюхиваясь к запахам.

В животе у волчицы вдруг толкнулся щенок. Она снова оскалилась. Тени внезапо стали ярче, засияли черным и белым…

Труди пoчуяла волчицу, как только та подошла к пепелищу Конггарда. Подумала изумленно – волк?! Самка?! Здесь, на подворье? Это же…

Она пришла, блеснуло в уме у Труди. Все-таки пришла! Не забыла своего двухголового мужика, не испугалась людей!

Но если жена Харальда здесь – значит, Локи подстроил ей побег не для того, чтобы отловить и затем опробовать на ней магию йотунов?

Труди покосилась на пепелище. Волчица была там. Пряталась, но не уходила.

Как жаль, что нельзя натравить на неё людей, мелькнуло у Труди. Крикнуть бы во весь голос – там волк! И посмотреть, что будет…

Но если Рагнарёк в волчьем брюхе жив, то сила его защитит бабу. Стоит кому-то из богов сказать хоть слово, сделать хоть один шаг в сторону Рагнарёка, как он прикроется ото всех щитом из чужой силы. На озере Россватен в этом убедились асы, а в Йорингарде – она сама.

Там не помогло даже то, что я ушла, раздав приказы, раздраженно припомнила Труди. При нужде Рагнарёк и её силой не побрезгует, зачерпнет…

Но сейчас в этом не было нужды. Пусть упсальский фьорд мелковат, пусть Мировой Змей не может заползти в его неглубокое устье – но в аральде нынче плещется дар Одина. Это тoже сила. И она принадлежит дракону, как всякий дар, покинувший руки дарителя.

А хуже всего то, что рядом может прятаться Локи, быстро подумала Труди. Силы прадеда Рагнарёку хватит с избытком. И хозяйкой этой мощи станет обернувшаяся баба!

Труди быстро потянулась туда, где в темноте затаилась волчица. Ощутила идущие от неё глухую ярость и ревность…

Зверь помнил слишком многое из своей прошлой жизни.

Если волчица получит мощь Рагнарёка в придачу к своим клыкам, добром это не кончится, решила Фрейя-Труди. Даже если зверь сейчас уйдет, потом он вернется. И нападет, когда меньше всего этого ожидаешь.

Узнать бы ещё, как волчица миновала частокол и стражу? Вдруг её привел сюда сам Локки? Отeц лжи умеет ходить по мирам. А уж застать кого-то врасплох, появившись в чужой опочивальне – его любимая забава…

Уголки губ Труди дернулись – то ли неприязненная усмешка,то ли слабая улыбка. Потом она нахмурилась.

Если волчица появится где-нибудь в опочивальне и набросится, придется защищаться. Или можно сразу попрощаться с этим телом. Конечно, в запасе у неё есть несколько баб – остались еще с тех времен, когда ожерелье Брисингамен лежало в Асгарде.

Труди покосилась на Свалу, сидевшую справа. Воргамор согласились отдать богам лишь одну девку. Но она сумела надеть Свале ожерелье, покa наложница спала, очарованная Одином.

Теперь это пригодится, в случае чего ей будет куда отступить. Жаль только, что девки унира пришли в Упсалу слишком поздно, когда Брисингамен уже исчез. Иначе в Упсале сейчас было бы бoльше ведьм, помеченных ожерельем.

днако волчица способна прикончить и следующее тело, мелькнуло у Труди. Может, Локи этого и желает? Когда обернувшаяся баба убьет всех, в кого может войти богиня, за драконом станет некому присматривать. А потом он освободится, настругает себе следующего сына…

Харальд, сидевший слева, внезапно дернулся – словно услышал её мысли. Труди бросила на него быстрый взгляд, но муж всего лишь потянулся к блюду с поросенком.

И глядя на руку, вонзившую в печеный бок нoж, Фрейя-Труди вдруг подумала – однако можно поступить и по-другому!

Дар Рагнарёка просыпается рядом с богами, чуя угрозу. Но она может уйти, не сказав ни слова. И пусть люди просто побудут людьми. Без неё.

А перед людьми Рагнарёк беззащитен.

Мужики накинутся на волка, как только его увидят. Надо лишь сделать так, чтобы зверь сам выскoчил к людям.

Труди снова улыбнулась, глядя на столы перед помостом.

Кое-кто, конечно, успеет разглядеть, что это не волк, а волчица. И поймет, кем она была раньше. Но если Харальд промолчит – то промолчат и остальные. Дело-то понятное. Конунг завел себе новую жену, а прежняя, да ещё обернувшаяся зверем, ему больше не нужна.

Разве что приемный отец полезет в драку, решив защитить неродную дочь. Но старик сидит далеко, за столами рядом с помостом его не видно. И все же надо сделать так, чтобы он не успел добежать…

Значит, не должно быть долгой погони за волчицей, с криками и толкотней. Все должно случиться быстро.

Исгерд, сидевшая ближе всех к пепелищу, справа, на краю стола, вдруг напряглась. Сказала чуть громче, чем следовало:

– Госпожа! Здесь…

– Я знаю, – оборвала её Труди.