Дар берсерка

И Харальд просто стоял, бездумно глядя на все. А когда молодая жена в его руках закричала, у него в уме все-таки пролетело – наверно, надо бы её защитить, как положено мужу?

Но багровое зарево тут же заворочалось, пожирая пришедшую мысль, и Харальд не шевельнулся. Лишь встретился взглядом с волчицей, поскользнувшейся на блюде так, что лапы разъёхались – и снова вскочившей.

В глазах, зелень которых для Харальда была подкрашена багрянцем, горела ярость. А еще тоска.

Они смотрели друг другу в глаза долю мгновенья, не дольше. Потом волчица кинулась на Харальда – и вонзила клыки в его руку, обнимавшую Труди. Укусила повыше локтя, он ощутил боль, но почему-то обрадовался этому.

И в этот миг ярл Огер, стоявший слева от него, ударил ножом.

Клинок пригвоздил к столу лапу. Волчица, коротко рыкнув,тут же вцепилась в руку Огера, державшую рукоять. Ярл издал глухой звук и врезал зверю по носу кулаком другой руки.

Рык волчицы сбился на повизгивание. Она рванулась, пытаясь отодрать лапу…

Но Турле, сидевший справа, уже отпихнул Свалу – вместе со стулом, чуть не сбросив её с помоста. И, сунувшись вперед, тоже взмахнул ножом.

Метил старик зверю под ребра, но тянуться ему пришлось издалека. Поэтому нацеленного удара не получилось, лезвие просто вспороло волчице бок.

Та в ответ извернулась и попыталась зацепить клыками ладонь ярла. Но не вышло, Турле уже отдернул руку. И лапа, пригвожденная к столу, не дала волчице вскинуться. А Харальд снова встретился с ней взглядом…

В волчьих глазах горела затравленная ярость.

Труди, по-прежнему висевшая у него на руках, громкo, как-то визгливо застонала. Из-за стола перед помостом выбрались люди – и несколько человек кинулись к ступенькам, поднимая ножи, которыми резали мясо.

Волчица снова рванулась, пытаясь отодрать лапу от столешницы. Но Огер вбил клинок слишком глубоко в доски. Из раны в боку текла кровь, смачивая пышный мех…

Над плечом Харальда вдруг дернулась змея. И он ощутил её движение всем телом.

Багровое зарево торопливо полыхнуло, скрывая от него волчицу. Но по животу внезапно резануло болью, а перед глазами, стирая багряный туман, рывком проступило видение…

Труди, словно опомнившись, перестала стонать. Всадила ему в щеку ногти, содрала кожу,и җелание мгновенно затопило тело – да так, что плоть ңиже пояса резко заныла. А следом Труди снова обмякла.

Однако похоть, проснувшаяся от её прикосновения, не смогла погасить того, что он увидел.

Харальд снова смотрел и своими,и чужими глазами. Как в ту ночь, когда схлестнулся с богами.

Полыхнули на мгновенье раскаленные белые блики – полыхнули и сразу погасли. Мир после них обвели яркие черные тени, все остальные оттенки разом поблекли.

Харальд смотрел из глаз волчицы, пригвожденной к столешнице. Глядел на себя самого.

Он стоял, держа в объятьях белокурую бабу. Нависал над ней сверху. Выпирал подбородок, глаза сверкали серебром, над плечом крюком изгибалась змея…

Остро и пряно пахло кровью – мужской, звериной, женской. Α ещё едкой похотью. Запах ел ноздри, наполняя зудом глотку.

Но был не только запах. Краем глаза Харальд по-прежнему видел зверя, распростертого перед ним на столе. И видел многое…

В теле волчицы плескалась сила. Утекала сквозь рану, словно вода. В нежно-алом сиянии этой силы кольцами закручивались черные струи, от которых рот Харальда – там, в его собственном теле – свело горечью.

А в ярости, полыхавшей внутри волчицы, отчаянно и горестно звенело – мой человек!

Мой! Предал!

Слова резанули по пустоте, заполнявшей разум. И в памяти у Харальда вдруг блеснули разрозненные виденья.

Девка, залезшая на него, как только он очнулся. Ночи, проведенные с ней. Сегодняшняя свадьба. То, как он ходил по подворью, каждый миг ожидая тогo, что снова соскользнет в багровый туман без единого слова.

Ходил и слушался этой девки. Покорно. Позорно. Хуже, чем раб. У того хоть есть возможность тайно ненавидеть хозяев…

А ему и этого не оставили.

Харальд хватанул ртом воздух. Живот пекло там, где вошло копье Одина. И бок горел в том месте, где тело вoлчицы располосовал нож Турле…

Следом его нутро свело от странного голода. Не человеческого, обычного, для которого достаточно куска мяса. По всему телу прошлась тянущая судорога. И вспыхнула мысль, для которой сейчас нашлись все слова – из волчицы можно зачерпнуть силу. Да что там можно, нужно. Тогда помогло,и сейчас поможет.

Но та, кого он ценил выше всех, должна была стать волчицей…

Сванхильд?!

И Харальд, до ледяной боли в груди испугавшись того, что он мог натвoрить, рванулся назад. В свое тело. Снова посмотрел на все своими глазами.

Мир для него опять стал багровым – правда,теперь на него легли серые тени.

Справа и слева хрипло выдыхали ярлы. Над зверем, прижавшимся к столешнице и оскалившим клыки, занес нож Убби. Видно, подбежал к помосту первым…

– Назад, – просипел Харальд, не в силах пошевелиться.

Возглас вышел слабым. Но Убби по ту сторону столешницы замер, недовольно глянув на него.