Дар Бога

— Товен, мальчик мой, что помешало тебе помочь ему выполнить это несложное поручение?

— До этого мне не приходилось ездить в Аннтеран, я не знаю тамошних порядков. Но я уверен, что господин посол разбирается; я доверяю ему как самому себе — он многому обучил меня, и мы плечом к плечу сражались против жителей Тумана, став настоящими друзьями.

Разумеется, парень слукавил — ещё до того, как мы стали друзьями, он получил инструкции от Адолы. Но подробности этого сговора он не рассказал даже мне. Что ж, если всё обернётся благополучно, стоит прояснить ситуацию, расспросив их обоих.

— Да позвольте мне всё объяснить, господин Стум!

— Дядя Кенод, он хороший человек, вы должны поверить мне! Дайте ему слово.

Нагена отошла в угол комнаты, села на дубовый сундук, отозвавшийся лёгким скрипом, и обречённо воздев руки, положила их на колени. Кенод вздохнул и уставился на меня в ожидании.

— Как вы знаете, местная знать оценила меня несколько выше моего реального положения. Виной тому разница в диалектах: в аннтеранском нет понятия «посол», так как…

— Об отличии диалектов мы знаем непонаслышке, нельзя ли побыстрее перейти к сути?

— Итак, после наших злоключений с Адолой меня вызвали в Совет Семнадцати, дабы я выслушал принятое ими решение и передал его герцогу. А так как они сочли меня дворянином…

— Я рассказал Альпу о твоём ранге ещё до Совета, так как понял, что ты собираешься злоупотребить его недопониманием. Никто не питал иллюзий по поводу твоего происхождения.

— Но ведь они вручили мне чекан, как знак равенства!

— Великий Змей! Что ты себе надумал?! Чекан здесь носят люди на службе! Тебе дали его, чтобы тебя без лишних вопросов пропускала стража! Это всё равно, что копьё посыльного, с той лишь разницей, что в Монте знак одинаковый для знати и простого люда!

Перед ним можно было не прикидываться дураком — я в самом деле таковым оказался. И только сейчас начал понимать, что план, придуманный Адолой и её кузеном, оказался провальным. Впрочем, я отомстил Аускеру, теперь он никогда не докажет, что это была его инициатива.

— Ну а кроме того, Совет решил, что Его Сиятельству помощь нужна как можно скорее — так, к слову, и оказалось — поэтому я и поспешил непосредственно к нему. Ну а важные послания, как вы, должно быть, знаете, передаются непосредственно во Дворец-под-Храмом, а не писарям. Я и не помышлял, что герцог примет меня лично!

— Тем не менее, это произошло, и как рассказал Товен, ваш разговор может повернуться к нам большими проблемами. Вы взяли очень большой груз на себя.

— Госпожа Стум, я считаю, что делать подобные выводы преждевременно. Можно найти способ быстро собрать армию и переправить её. Гораздо больше меня занимает вопрос что же будет со мной, ведь как выяснилось, я нахожусь в куда большей опасности.

— Кто бы сомневался, что ты в первую очередь будешь думать о собственной шкуре! Да, ты в опасности, и только то, что ты спас мою дочь, не позволяет мне отослать тебя в Аускер по частям. Завтра ты предстанешь перед Советом, а уж он решит, что с тобой делать. Если повезёт, кто-нибудь выкупит тебя у Одвига и ты станешь чьим-нибудь сервом. Если нет, тебя закуют в цепи и оставят в жерле Хиттена.

— Мы скажем за вас слово, но ничего не обещаем.

Обернувшись, супруги с укоризной посмотрели на Товена. Тот опустил очи долу, но как только Стумы отвернулись, бросил мне мимолётную улыбку, вселявшую надежду.

— Прервите сон, милорд! Это очень важно!

— Оа? Как вы попали сюда? Что происходит?

— Наше колдовство стало иметь большие проблемы.

— Проблемы? Я в последние сутки только о проблемах и слышу.

— Завтра вы предстанете перед Советом.

— Это я тоже слышал.

— И это…

— …не сулит мне ничего хорошего. Но ведь если вы смогли, как вы утверждаете, повернуть всё таким образом, наверняка вам не составит труда всё исправить?

— Всё не так просто. Я не могла предположить, что дело примет такой оборот.

— Что?! Да разве не вы сказали мне совершить все эти несуразные действия?

— Я не могла знать, куда именно вы пойдёте, и как всё обернётся. Этого не было в пророчестве.

— А что было?

— Лишь то, что без герба вас примут как хозяина, а с гербом как раба. А Ритуалом Величия я лишь укрепила вашу значимость в их глазах, а заодно и вашу уверенность в себе.

— Что же делать теперь?

— Мне этого не известно. Предсказаний не получается.

— Какой-нибудь ритуал благосклонности, или забывчивости?

В этот момент я готов был положиться на что угодно, если это поможет спасти меня.

— У документа есть ещё более глубокие надписи, но это шифр, который я ещё не разгадала.