Дар богов

Но я держусь. Пока не уверена, что готова вступить на этот путь в никуда. Я еще не рассталась с Энджелом, да и расставшись… нужно ли сразу кидаться в другие отношения? Точнее, это даже не отношения. Все намного сложнее и запутаннее. За короткий период нашего знакомства мы стали друг для друга вселенной. Нельзя просто сказать «мы вместе» или «мы расстались». Точнее, сказать можно, но это не отразит суть происходящего между нами.

Нас с Даром дико тянет друг к другу. Наверное, это не любовь, это страсть, с которой очень сложно бороться.

– Все образуется, Каро, – тихо говорит он, даже не подозревая, какие мысли бродят у меня в голове. – С утра мы все же съездим к менталисту и посоветуемся с ней. Прости, я знаю, что ты скажешь про менталиста из Горскейра, которому тебя показывал Энджел, но…

– Какие «но», Дар? Она мне помогала.

– Разве?

Дар мягко, за плечи, разворачивает меня к себе и смотрит в глаза с легкой грустью.

– Каро, ты нервная, неуверенная в себе, дерганая. Ты уже не бьешь в любой непонятной ситуации. Ты стала более продуманной.

– Это разве плохо?

– Это не ты. И я не вижу, что тебе в этом мире лучше. Твоя менталистка не помогла решить проблемы, а, может быть, усугубила их. А та, к кому отвезу тебя я, смогла вытащить меня из бездны. Если ты думаешь, что три года назад я был в лучшем состоянии, чем ты сейчас… ты ошибаешься. Я даже на похороны бабушки не приехал. Не потому, что не захотел или не было моральных сил. Я не смог, в прямом смысле этого слова. Просто не смог. Она не позволила. Я бы сорвался и, скорее всего… совершил какую-нибудь глупость, которая отправила бы меня следом за братом и бабушкой. Этот путь был непростым, но я его прошел. И ты пройдешь, если нужно. А главное, я живу в Монарко, я почти простил себя, хоть никогда окончательно не избавлюсь от чувства вины, но я научился жить с ним и с собой в относительной гармонии. А когда ты в последний раз была в гармонии с собой?

Вопрос обескураживает. Я не помню. Но потом начинаю мысленно отматывать жизнь назад и понимаю… я была в гармонии с собой только тогда, когда целовала его в последний раз. Не здесь, в Монарко – злые поцелуи не в счет. Тогда, когда целовала его, считая своим. Когда верила, что у нас может быть какое-то будущее.

– Ну так что ответишь, Каро? – хрипло спрашивает Дар. В его глазах отражается рассвет, а первые лучи солнца зайчиками прыгают по щекам.

Закусываю губу. Сказать сложно, но я не привыкла врать.

– Когда ты целовал меня… – На последнем слове горло пересыхает, и голос срывается.

– Что? – Дар замирает и смотрит неверяще.

Я сама не верю в то, что озвучила свои самые сокровенные мысли. И не очень понимаю – зачем. Но когда он спрашивает, почему-то послушно повторяю:

– Я была в гармонии с собой, когда ты целовал меня и я верила в то, что у нас все по-настоящему. Тогда я была счастлива, несмотря на внешние обстоятельства.

– Так в чем проблема?

Дар склоняется ниже, опаляя губы жарким дыханием. Шальной взгляд и нахальная полуулыбка, словно он уже победил.

– В том, что все изменилось. Изменились и мы, и мир вокруг.

– А изменилось ли?

Качнувшись в мою сторону, он и замирает в миллиметре от губ. Соблазнительно и опасно. Щеки опаляет жар, меня ведет.

– Что мешает нам проверить? – как демон-искуситель шепчет парень.

– Ты сам прекрасно знаешь, что… все слишком неопределённо. – Я качаю головой и пытаюсь отстраниться, но мы словно примагничены. Мне физически тяжело разорвать расстояние между нами. – Это неправильно, и мы пожалеем… Потом может стать больнее. Ты же знаешь, наши поцелуи – наркотик. Убери – и начинается ломка.

– А это когда-нибудь нам мешало? – выдыхает Дар, и его губы накрывают мои, горячо и трепетно, словно больше такого шанса не будет.

Упираюсь ладонями ему в грудь, словно хочу оттолкнуть, но не хочу. Слишком долго ждала этого поцелуя. Скучала. Тяжело жить с дырой вместо сердца, поэтому едва коснувшись Дара, теряю голову.

Это даже не поцелуй, а жадное касание губ, которое ошпаривает. Неожиданно, чувственно и остро. Взрываюсь от россыпи мурашек, ослепляющих и пробегающих по телу горячей волной. Чувствую влажные, волнующие движения его языка, горячие ладони, скользящие по телу, и теряю остатки здравого смысла.

Дар на секунду отрывается от меня и выдыхает. Воздух с хрипом вырывает из его груди. Парень нежно проводит носом по моей скуле и тут же снова впивается в губы крышесносным поцелуем. Так меня умеет целовать только он. Придерживает крепкой рукой мою шею, и кажется, только это рука удерживает меня в вертикальном положении. Колени стали ватными, и в этом мире единственное, что меня держит, – Дар.

Шатает. Я пьяная и шальная, но мне это нравится, потому что именно в таком состоянии я чувствую ту самую, давно потерянную гармонию.

Дар увлекает меня от перил в сторону кухни. Со стонами целуемся и кусаемся, как дикие. Впервые в жизни вцепляюсь ему в плечи, сначала срывая рубашку, а потом оставляя глубокие царапины, словно демонстрируя, что он мой.