Дар Божий

А Боря развивал перед Татьяной и Андреем принципы работы зеркала Козырева и как раз говорил об уплотнении времени внутри алюминиевого конуса, когда Миша испытал острое желание чем-то его срезать. Например, повернуться, снять штаны и пердануть прямо в нос. Думал-думал, зловеще посматривал, потом резко обратился к Боре:

— Пойдем со мной!

— Куда? — спросил тот.

— В Союзпечать.

— Зачем?

— Говно качать, ты носом, я — насосом! — и с хохотом полез под стол. Там он несколько раз стукнулся макушкой об доску, так что зазвенели тарелочки с печеньем и подвинулся самовар.

— Полтергейст, — пояснил невидимый Миша, — Или буйство духов!

Снова ударился головой. Боря открыв рот смотрел на Татьяну с Андреем, те продолжали сидеть невозмутимо и сёрбать чай. Наконец понял и проговорил:

— Юродство — один из признаков истинных провидцев.

— Без этого не может быть выдающихся способностей, — сказал Андрей. Борис продолжал:

— Природа, или бог, награждает щедро. Но награждая, она одаривает всем без разбору, то есть дает и лишнее, ненужное.

— Или по-другому, — возразила Татьяна, — Если есть дар, то он непереносим без вот таких проявлений, надо куда-то сбрасывать.

— Полтергейст! — Миша снова ударился башкой. Ему пришла мысль, он прокричал:

— Задавайте вопросы! Я наладил связь с астралом. Я медиум. Буду отвечать стуками. Один стук — да, два стука означают нет. Дух Чарльза Диккенса на связи.

— Кто будет следующим президентом Америки? — спросил дядя Андрей.

— Джон Бизон!

— Когда инопланетяне выйдут на контакт с правительствами нашей планеты?

— В 2015 году! Но предварительные переговоры уже ведутся…

Спиритический сеанс продолжался до позднего вечера. А потом, у Миши в комнате, монтировали зеркало Козырева, и Боря показывал, как в него надо заползать и ложиться, и Миша пробовал, а Боря кивал — хорошо.

Прощаясь, стоя в предбаннике перед основной комнатой, Боря поднял глаза на люк в потолке.

— В Петрозаводске есть райончик, где полно домовых. Сплошь деревянные двухэтажные дома. Улицы Краснодонская, Кутузова. Вы не были в Петрозаводске?

— Нет, — ответил Андрей, — Хотя много наслышан и можно сказать начитан. Петрозаводский феномен…

— Не только, — сказал Боря весомо, — Не только.

И значительно промолчал.

— Мы ему в миске молоко оставляем, — Татьяна указала на люк, — Наверх подниматься каждый раз тяжело, так мы в углу кухни. На ночь оставим, а утром смотрим — мисочка уже пустая.

— И у вас нет кошки, — закивал Боря.

— Нет.

Боря вздохнул:

— Нда. Новосибирские товарищи обещали нам аппаратурки подкинуть. А пока так, своими силами. Миша, — обратился он к Мише, — установленный у тебя аппарат береги, их в Киеве вообще раз-два и обчелся. Второй такой же только у осколков секции изучения АЯ в окружающей среде при Украинском республиканском правлении НТОРЭС имени Попова. Слышали о такой?

— Конечно, — сказал Андрей, — в свое время я тесно общался с тамошними ребятами.

— Так вот эти ребята, передовая часть, сейчас составляют группу «Аномалия икс», и у них точно такой же аппарат, но как бы в общественном пользовании. И ставят на нем просто потрясающие опыты. Ну, об этом потом, уже поздно, надо прощаться, — Боря натянул обулся в своё, сняв наконец ненавистные старые кожаные тапки, и надел шапочку.

Вскоре его «Запорожец» выехал со двора, а Гнутовы и дядя Андрей сидели и глядели на алюминиевую трубу.

— Вот Миша счастье-то привалило, — покачал головой дядя Андрей.

Глава 15

Туман был такой густой, что высотки Царского села, начиная с этажа восьмого, терялись в серой мгле. Из нее же выглядывали соседние дома.

Царское село словно умывальник встроено в склон горы, переходящей в берег Наводницкой балки — тот берег, где наверху в темной зелени прячутся могилы Зверинецкого кладбища. На холме напротив, что в сторону Лавры, лежит другое Царское село, из частных домов, где живут военные семьи. Насквозь, до земляных валов Печерской крепости и почти до Лавры, пронизывает его тихая, орехами обсаженная улица Панфиловцев.

А в высотном Царском селе жили сначала афганцы, а потом депутаты, короче говоря разные непростые люди. Они и на машинах непростых ездили, и питались не как все, а из особых дорогих магазинов. И летели из окон тех высоток пивные баночки, красивые, новенькие. Нигде больше в городе не выбрасывали эти баночки, всюду их оставляли в домах и ставили на видном месте. А тут выбрасывали, хотя тоже ставили на видном месте, но все видные места уже заставили.

И за баночками отправлялся Миша, да и не только он. По травяным террасам Царского села бродили, с кулечками, молодые люди и собирали баночки. Между террасами были бетонные лестницы, замусоренные, усеянные листвой — кажется, по ним никто не ходил, и только молодежь собиралась там по вечерам.

А туман сегодня такой густой, что предметы возникают из него на расстоянии вытянутой руки и тебя окружает белая глухота. Словно дышишь густым безвкусным молоком. Сущий мир приблизился. Всё близкое — резкое и темное от влаги. Дальнего нет. Где-то в тумане может возникнуть звук, но сразу погаснет.