Дар демона (СИ)

   Мысль была наивной - и юноша с сожалением с ней расстался. Во-первых, сам Риен никогда ничем не болел, процесс этот видел только на примерах сестер. Во-вторых, господин пока и не думал отпускать его, да еще это упоминание об эксперименте...

   Обычно жертвами опытов Тонгила являлись либо преступники, либо невезучие, в чем-то провинившиеся слуги. С какой стати Темный изменил своим привычкам? Или это Риен не вовремя попался магу под руку? Например, когда тот изучал воздействие нового заклинания? Уж лучше надеяться на это, чем думать, будто его списали на отправку в подземелья. Умирать, да еще таким жутким образом, юноша не хотел.

   Тонгил между тем окинул его внимательным взглядом и покачал головой:

   - Иди-ка к себе, парень. Сегодня ты уже ни на что не годишься.

   Эта короткая фраза моментально вернула Риену силы, заставила даже забыть о боли. Паж торопливо вскочил на ноги, поклонился и едва ли не бегом направился к двери. Уже выходя, на мгновение встретился с господином взглядом - тот вновь смотрел на него со странным выражением, которое Риен никак не мог понять.

Глава 7.

   Арон устало вздохнул и опустился в кресло, мазнул взглядом по паре масляных светильников, приказывая им зажечься. Каждый час этой новой жизни подкидывал сюрпризы, словно сама судьба посмеивалась над его попытками осознать происходящее. Раз здесь он Темный маг, то как сумел создать шар Истинного Света и коснуться его, не испытав боли? Младший ар-Корм прав, это невозможно. Хотя - а что из случившегося с ним возможно?

   Арон попытался вспомнить, как именно вызвал сгусток солнечного света, но в голове было пусто.

   В соседних покоях ждали записки двойника, но возвращаться к ним, вновь погружаться в жизнь, наполненную Темной магией, не хотелось. Арон находился здесь всего один день, а казалось, будто год. На душе, после общения с Вендом, после столкновения с его неприкрытой ненавистью, было мерзко. Да еще этот мальчишка, смотревший на него с тревожным ожиданием, периодически перераставшим в откровенный ужас...

   Может, забыть обо всем до утра? Все же ночь предназначена для сна, а не для чтения дневников Темных магов.

Стоило лечь, как мысли начали путаться, перед внутренним взором замелькали невнятные образы. И пришел сон.

   Арона окружали деревья, кроны которых осень окрасила в любимые магом цвета: желтый, рыжий, багряный. Кое-где попадались и коричневые листья - словно крупные капли засохшей крови. Опавшие листья, почти живые, с мягкой плотью - легшие бескрайним ковром под копыта коней. И воздух - прозрачный, еще по-летнему теплый и сладкий, но уже с намеком на скорое умирание мира, на белый саван зимы.

   За спиной почудилось движение. Арон лениво оглянулся, уже зная, кого увидит. На вороном жеребце - близнеце его собственного - по петляющей между стволов тропинке приближался Мэль.

   - Налюбовался листиками? - спросил полуэльф насмешливо. То ли в душе полукровки действительно не находилось места красоте, то ли неприятие отцовского наследия заставляло притворяться даже перед собой. Арон поставил бы на второе, но выяснять не собирался.

   - Налюбовался, - покладисто согласился маг, потом его мысль вернулась к тому, для чего они и приехали в лес. Арон посмотрел на Мэля, отмечая привычный яростный блеск в его черных глазах - предчувствие любимого развлечения.

   - Славно поохотимся, - выдохнул полукровка.

   Стая ждала на поляне - несколько человек уже спешилось, кто-то из воинов присел перед пленником, пытаясь разговорить. Тот упрямо отмалчивался, продолжая сохранять высокомерное выражение лица. Арон скривил губы в подобие улыбки: в подземельях пленник казался разговорчивей.