Дар Дерзкий

Печаль неожиданно оказалась куда глубже, чем можно было предполагать. Ощущение тоски было странно сильным. Покопавшись в себе, Дар вычислил, в чем дело. Последнее время он пребывал в своей «человеческой составляющей» – суховатой, любившей систематизировать вещи, строить планы и почти бесчувственной к окружающему миру. Холодный и слегка циничный браттар землян, тренированный убивать, чтобы защитить. Его «человеческую» часть интересовало только одно – найти способ вернуться назад, в свое время, в свой человечий мир. А острый эмоциональный порыв пришел из его «тангровой» души, норовистой и горячей, умеющей глубже переживать расставание и радоваться огню, что искрится от слов «воссоединение» и «Империя Тангров»…

Дар сравнил их – тангр и человек оказались такими разными. Тангр был жесток но поэтично-возвышен в неукротимой своей душе, отметал мелочи, сразу схватывая главное. Человеческая же компонента была куда рассудочней, въедливей и обладала развитой способностью строить логические выводы из выявленных деталей.

Они были внутри него, как огонь и лед, и каждая требовала уважения к своим правилам. Дар с пугающей ясностью отметил, что не тангр пришел погостить в человека, все как раз наоборот. Это внутри аборигена сейчас жило его человеческое «я». Настоящей реакцией тела всегда будет порыв тангра – вспыльчивый, яркий и откровенный.

И еще одно понял. Нечто третье таилось в недрах его тела, любящее тихо лежать, покоиться под спудом. Это было, как ощущение «не-одиночества», непонятного присутствия… Дар чувствовал это так, как чувствуют тень от сгустившейся наверху тучи – по присутствию или отсутствию тепла.

Осознание этого «не-одиночества» рождало сладкую дрожь в самой глубине его существа.

Мысли сами переключились на загадочную цнбр. Память и навык тангра подсказали, что делать. Человек-Дар неумело прикрыл глаза, расфокусируя зрение и следя за происходящим. Предметы послушно расплылись в очертаниях. Он подключил «видение плечами». Мир дрогнул и будто надвинулся ближе. «Зрение травы», которому научил Ю-махо, давалось этому телу уже совершенно легко.

Окружающее стало черно-белым и цветным одновременно. Он смог различать – мутно-раздвоенное изображение, передаваемое расфокусированными глазами было цветным, в то время как восприятие волшебной цнбровой части было пространственным, схематическим, черно-белым. Дымчато стояли горы на фоне голубизны неба… И тут же все знакомо перевернулось, изображение от глаз стало бледнеть и меркнуть красками, а «зрение травы» – наливалось реальной жизнью и цветом. Чем дольше он смотрел этим способом, тем больше различных ухищрений ему удавалось. Он мог выделять скалы, и только они становились ясно видимыми, почти осязаемыми. Он мог переключаться на растения или живые существа. Каждое в отдельности имело свой собственный цвет, и однако же, все, как группа, имели общий. Все растения, или все животные, или их подвиды. Это было завораживающе, и Дар попеременно сосредотачивал свой интерес то на одних качествах окружающего мира, то на других. Человечий ум восхищала эта чудесная детальность.

«Быть тангром – значит жить в союзе с цнбр». – прозвенели в ушах слова учителя. – «Но быть махо – это нечто большее. Быть махо – значит делиться своей жизнью с цнбр. Ты делишься своим телом. Трава делится своим знанием. Это очень справедливо…»

Дар почувствовал, как передернулись его плечи от сладкого, колкого озноба. Движение пришло изнутри. Где-то в нем, глубоко-глубоко, жила великая трава тангров, или по-человечьи – растительный симбионт с невыясненным уровнем разумности. Похоже, она умела читать его мысли!

«Ты здесь?» – немо спросил он, заглядывая внутрь себя, в этот бездонный колодец.

«Мы-ы…» – ответило бессловесно, и будто волшебный зеленый туман пахнул оттуда ему в лицо – одновременно теплый и холодный, с пронизывающими мозг иголочками.

Дар потряс головой, поежившись. «Зрение травы» стушевалось.

Человек-Дар представил себя со стороны – боевой черепах верхом на механической полулошади… Да и он ли это? Рыцарь таинственного облика в костяном панцире… Все эти сущности в нем: человек, тангр, цнбр – он словно ёмкость, набитая осколками нескольких личностей. Загадочный даже для себя самого… Мешок с масками…

Ко всему этому еще надо было привыкать. Серьезно привыкать.

А не то – шиза и расщепление сознания.

«Ла-и-ла…» певуче шепнула изнутри цнбр, заставив зазвенеть душу на недостижимо нежной ноте…

* * *

Какор переступал мягко – будто и сам, и человек в седле были легки как пушинки. Шел ровно, не раскачивая туловище. Идеальный скакун, в горах цены ему не было. Суставы ног какора имели много степеней свободы, и заставить его потерять равновесие было почти невозможно.