Дар для проклятого (СИ)

Проем комнаты мужа показался страшнее любой двери, в которую мне только доводилось заходить. Но в очередной раз шикнув на саму себя, я заставила руку толкнуть тяжелые створки, а затем, сделав пару судорожных вздохов, вошла в спальню.

Стучать не стала.

Первые несколько шагов делаю, глядя исключительно в пол. Но отсутствие какой-либо реакции удивляет, и я впервые думаю о том, что Кристиана в комнате может и не быть.

Резко поднимаю глаза и тут же натыкаюсь взглядом на спящего мужа. Как рано он лег… Устал, наверное, держать барьер, а тут я со своей брачной ночью.

Но нет, пусть. Иначе мы никогда до нее не дойдем.

Мысль придает решимости, и я подхожу вплотную к кровати, присаживаясь на самый краешек.

Вид спящего мужчины завораживает.

В те недолгие ночи, когда мы спали вместе, Кристиан всегда надевал короткие штаны и легкую рубаху, чтобы не смущать меня своим видом. Но сегодня он спал один, и, как минимум, футболки на нем не было. А потому его сильные, рельефные руки и крепкая грудь, вздымающаяся в такт глубокому дыханию, оказались ничем для меня не скрыты.

Раньше я обращала внимание на его статную фигуру, но вот так, без одежды, не представляла.

В самом деле не представляла. Не представляла, насколько это может быть волнительно.

Невольно сглатываю, ощущая, как странная щекотка прокатывается по телу. Хочется прикоснуться к нему, почти нестерпимо, и я не выдерживаю, провожу кончиком пальца по тыльной стороне руки, от плеча к запястью.

Муж, несмотря на усталость, видимо, спал чутко. От едва ощутимого прикосновения он вздрагивает и просыпается.

- Грета? – выдыхает изумленно.

В горле мгновенно пересыхает, и становится так тяжело выдохнуть хоть что-то, что я не делаю даже попытки. Вместо этого снова провожу пальчиками по оголенной руке мужа, чутко отслеживая его реакцию.

Зрачки мужчины расширяются, затопляя тьмой синюю радужку, дыхание сбивается, а на лице возникает явственный вопрос, который тут же бы озвучен:

- Что ты делаешь? – хриплое.

- Хочу, чтобы ты стал моим мужем, - шепчу, решаясь. – По-настоящему.

На лице Кристиана мелькает что-то неопределимое, и он пытается подняться. Но испугавшись, что сейчас мы снова вступим в полемику, я действую рефлекторно: мгновенно упершись коленом в матрас кровати, перекидываю вторую ногу через мужчину и упираюсь ладонями ему в грудь, сама чуть не грохнувшись в обморок от своей смелости.

- Грета… - всё, на что у него хватило дыхания от такого кульбита. Несмотря на явное желание сопротивляться, ладони мужа, вместо того чтобы ссадить меня, проскользили вдоль талии, сжав, но не скинув.

- Я так хочу, - шепчу твердо, склоняясь к нему.

Невыразимо болезненный стон срывается с губ мужчины, и картинка перед глазами внезапно меняется. Схватив в охапку, муж одним рывком укладывает меня на кровать, но что-то, видимо, пошло не так, ибо вместо того, чтобы отстраниться, он нависает сверху.

Неловкая пауза.

- Я что-то хотел сказать, - срывающийся шепот и зажмуренные глаза.

- Не говори, - почти молю и снова тянусь к нему, несмело целуя в краешек губ.

- Грета, ты… Что тебе давали? - новая мысль Кристиана явно отрезвляет, и он, с подозрением, требовательно начинает выискивать что-то на моем лице.

- Ничего, - снова целую, уже смелее.

- Значит, подмешали.

- Да ничего мне не подмешивали, - мученически вздыхаю. – Я хочу быть с тобой, хочу дать тебе свою магию…

И опять ответ оказался неправильным.

- Грета, мне не нужны ни твоя жалостливость, ни твоя благодарность, - леденеющее.

- Разве похоже, что я тебя благодарю? Или жалею? – мои руки, до того прижатые к телу, заскользили по твердой груди, настолько горячей, что обжигает ладони. От этого движения словно жгучий песок прошелся по телу, сосредоточившись где-то внизу живота, и я с коротким выдохом выгибаюсь, потершись щекой о шершавую щеку.

- Да что же ты делаешь, - ломкий шепот.

- Люблю тебя, - срывается легкое с губ.

Кристиан каменеет, но я едва обращаю на это внимание. Достаточно того, что он не отталкивает, а там пусть каменеет, сколько ему хочется.

Мои губы скользят по шее, на которой бьется, как в тисках, пульсирующая жилка, а руки исследуют грудь, спину и живот любимого мужчины, но пока не рискуют опуститься ниже.

- Грета, нет, - стон. Хоть и прозвучало мое имя, ощущение, что сказал он это прежде всего самому себе.

- Прошу тебя, - шепчу вполне осознанно, - будь со мной.

Еще один стон, и Кристиан сдается. Серия лихорадочных, горячих поцелуев покрывает мое лицо, шею, грудь.

- Милая, любимая… - шепчет он как в бреду и сжимает так сильно, что нечем дышать. Но последовавший крепкий, глубокий поцелуй стал потребностью куда большей, чем воздух. – Что ты со мной делаешь…

В данный момент я ничего с ним больше не делала, он всё делал сам. Резким, судорожным рывком муж сдергивает с меня халат и едва не поступает так же с рубашкой, но почувствовав мое секундное напряжение, оставляет всё как есть. Вместо этого он находит мои руки и переплетает наши пальцы так тесно и крепко, что они немеют.

А потом меня целуют. Везде, всюду, то нежно и бережно, то страстно и судорожно.