Дар для старшего принца, или монстрик для чудовища

— Не перенапрягайся. — послышался вкрадчивый голос, а потом чужие и большие руки украли у меня перо и сердечко, — Тебе нельзя.

— Это ещё почему? — спросила, целуя наглого императора, — повторяешь уже неделю, а почему не говоришь…

— Я просто не хочу тебя расстраивать, — чернильницу закупорили, отложили перо и собрали мои бумаги. А я смету ещё не доделала…

— А почему ты уверен, что я расстроюсь? — меня аккуратно посадили на мой же стол.

Наши кабинеты, как я и хотела, были рядом друг с другом и соединялись боковой дверью.

— Когда мы говорим на эту тему, ты была всегда категорически против, — пробормотали мне в губы. Несмотря на три года брак наши чувства ни разу не ослабились, а казалось стали лишь крепче. Как и страсть между нами, разгоралась всё ярче и ярче.

— Хм… ум… так почему я расстроюсь.

— Потому что тебе нельзя перенапрягаться.

— А почему мне нельзя?

— Хочешь жаренных грибов? — этот вопрос поставил меня в недоумение.

— Конечно, я же люблю их, — подняла чёрную головушку на ладонях, громко чмокая чужие губы. От разговорах о грибах, покапали слюнки.

— Хм… скажу по-другому, — мужчина выпрямился, сверкая хитрым глазами. Подхватив меня на руки, к чему я уже привыкла и даже не кричала, муж потащил меня в сторону, предположительно, наших комнат.

Наши птенцы подрастали. За три года они выросли… не то что сильно. Но так их можно назвать птицами подростками. Они уже во всю летали и ослепляли людей. Любимые места малышей, мамины хрупкие и папины крепкие и надёжные плечи.

— Сильные маги. Очень сильные маги. Могут почувствовать и знать наверняка, даже если их жёны ещё не подозревает, о том, что он не один теперь сильный маг.

— В смысле? — нахмурила брови, непонимая, когда меня подкинули, проводя носом по моей щеке.

— Хорошо, скажу иначе, — засмеялся мужчина, что не убивал никого уже неделю, — Когда мальчик и девочка женятся, а потом долго и часто лежат вместе, обнявшись и держась за ручки, за руки держатся обязательно, иначе ничего не получится, появляются последствия. Маленькие такие. Нет, потом они растут, и последствия становятся большими…

— Ты хочешь сказать… — пробормотала, щурясь на него так, словно раскалываю опасного преступника.

— У тебя не было магии. Изначально. И вот, всплески большой силы, что говорят больше любых слов. — мною открыли дверь и поставили на ноги, чтобы упасть на колени предо мной и прижаться к моему животу лбом. Твою мать. Я же… не готовая! — Как бы я не хотел, как и договаривались, имя выбираешь ты.

— Мальчик? — тихо пробормотала, смотря с испугом на Ардела.

— Следующая обязательно девочка! — хрипло засмеялся мой муж, целуя меня через платье.

— Сам её рожать будешь! — возмутилась я, поднимая бледное, но такое счастливое лицо, — посмотри на лицо наследника, на кого похож будет, так и назовём…

Насупилась я, снимая с чужой головы костяные рога.

— На следующие девять месяцев… Нет, год с половиной, ты отстраняешься от дел. Приказ Императора!

— Что… Да без меня же… всё замрёт! Как все работать без меня будут? Весь дворец на мне!

— Биз временно возьмёт на себя твои обязанности, — мой муж прижался лбом к моему, опутывая меня в объятиях, — Он не сможет делать работу как ты, но всё же.

— Да конечно… Попробуй вытащи его из лаборатории…

— Приказ императора… ничего не поделаешь, — меня чмокнули в один глаз, потом в другой, — Ох уж этот подлый император… Да как он мог?

— Дурак… — пробормотала я, целуя его в ответ.

Осторожно держа на руках наследника империи, я боялась дышать. Маленький принц с самого рождения был завёрнут в меховые и шёлковые пелёнки. И вот, казалось уже месяц прошёл с его рождения, а я всё ещё боялась повредить хрупкого малыша, но всё равно кормила. Сама. Отказавшись от всех возможных кормилец. И отчаянно не понимала тех женщин, что так безалаберно относились к своим малышам.

Если во временя беременности местные женщины предпочитают грибы, местный аналог наших солёных огурцов, то меня неизбежно тянуло на сладкое. Особенно на мёд. Поэтому своего сына я ласково называла медочек.

А когда, после стольких часов проведённых в муках, когда Ардел стал моей грушей для битья, ибо отказывался оставлять в ту минуту один на один с родами, боясь, что… я могу не выдержать. Я ведь так боялась рожать. Я боялась детей… Понимая, если что-то пойдёт не так, он ничего не сможет сделать. Он боялся. Наверное, даже сильнее меня.

Но стоило только положить мне на грудь маленького страшненького наследника, в ожидании, когда я дам ему имя, я думала только о… славянской мифологии. Вспоминала, кто там живёт за Калиной. Я усиленно думала о чём угодно, кроме боли. Посмотрев в голубые глаза сына и на тёмненький пушок на голове, дальше не раздумывая я выдала:

— Кощей.

Возможно, когда-то я и пожалею, но не думаю, что это время настанет. Ведь, я никогда не сожалею. Случилось, значит случилось. Какая к черту разница, почему небо рухнуло мне на голову? Оно рухнуло, а я на зло ему выстою.