Дар джинна

Три четверти от танковой лавы были лёгкими танками и ’тройками’, оставшаяся часть была ’четвёрками’, судя по толстому огрызку пушки. Причём, почти все эти танки, которые условно можно назвать тяжёлыми, шли самыми первыми, прикрывая своей бронёй своих жестяных (утрируя, но где-то так и есть) собратьев. Последними катили бронемашины — колесные и гусеничные.

Если техники было много, то пехоты буквально легион. Их можно было сравнить с муравьями, вышедшими на защиту своего муравейника или отправившимися на захват чужого. Казалось, что можно закрыть глаза, направить ствол винтовки в сторону атакующего врага, выстрелить и попасть — такая плотность была у наступающих. С учётом тех цепей, что вышли на луг, одних солдат противник выставил больше тысячи.

Красноармейцы открыли ответный огонь, когда немцы пересекли километровый рубёж. Первыми выстрелили трофейные 37-милиметровые орудия. После того, как они стали артефактами, тысяча метров для их снарядов стали дистанцией эффективного огня. А уж сами заряды, которые выглядели какими-то игрушечными, размерами с гриф от гантели, могли посоперничать с теми ’чемоданами’, которые на нас только что швыряли немецкие стопятидесятимиллиметровые гаубицы. Правда, малая часть, всего пятнадцать к каждой пушке, но и этого немцам должно хватить.

А ещё у нас были миномёты. Небольшие пятидесятимиллиметровые, чуть выше колена, стреляющие максимум на шестьсот метров. Зато к каждому я зачаровал по десять мин, снабдив те огромным количеством рун. Каждая мина накрывала огненным облаком круг диаметром в тридцать метров. При этом температура в эпицентре была свыше двух тысяч градусов. Рубеж на расстоянии от четырёхсот метров до пятисот от окопов был заранее пристрелян сформированными расчётами к миномётам. Теперь осталось только подождать, когда на эту стометровку войдёт противник.

Первые выстрелы противотанкистов подожгли два немецких танка в первой линии и один в середине. Прикрытые амулетами отвода взгляда, защищенные магией расчёты трофейных пушек были неуязвимы и невидимы для врага. Один расчёт тридцатисемимиллиметровки нагло оборудовал себе позицию прямо на дороге, получив возможность обстреливать наступающих из самого удобного положения.

Немногим позже, когда до первых танков дистанция сократилась метров до семисот-восьмисот, открыли огонь бойцы с артефактными винтовками. Их мишенями стали лёгкие танки и ’тройки’, вырвавшиеся вперёд. Винтовочная зачарованная пуля, вылетающая из ствола со скоростью три тысячи метров, дырявила их броню, как шило консервную банку.

— Так их, парни, дави гадов! — весело крикнул я.

— Скорее будет правильнее — жги, — заметил Богданов.

— Поучи ещё, — отмахнулся я от него. — Лучше готовься встречать пехоту. Всю минами не накроем, придётся пулемётами долбить… хм.

Тут я заметил две ’четвёрки’, которые стояли позади наступающих товарищей. От меня до них было порядка двух километров. Из командирских башенок торчали танкисты с биноклями в руках.

— Что? — заинтересовался капитан-сержант.

— Мне вон та парочка танков нравится. Какие из них ДОТы получатся — загляденье просто, — я ткнул биноклем в нужную сторону.

— Только не говорите, товарищ Глебов, что пойдёте прямо сейчас туда, — нахмурился мой собеседник.

— Хорошо, я промолчу. И за мной не ходить никому — погибнут, — сказал я и легко перебрался на бруствер, с которого стартанул в направлении целей. На ходу активировал амулеты и наложил заклинание тонуса.

Оглянулся — вроде бы не видно, чтобы за мной кто-то последовал.

За минуту я пролетел метров четыреста, и тут что-то взорвалось, чуть ли не под ногами, сбив меня с ног и заставив пару метров прокувыркаться по земле. Амулет защитил, но сильно просел по мане. Ещё бы чуть-чуть и сработали бы личные защиты.

Что это было — я не понял. Подозреваю, что наткнулся сам прямо на один из вражеских снарядов. Если только кто-то из союзников не выстрелил в спину, целя в немецкий танк. Увидеть меня они не могли, даже те, у кого были амулеты отвода взгляда. Между собой они взаимодействовали (амулеты, то есть), а вот с моим амулетом и моим заклинанием, которым я иногда пользовался вместо волшебной безделушки — нет.

Отряхнувшись, я продолжил бег.

Уже находясь совсем рядом со своей целью забега, за спиной загудело, завыло и едва ощутимо толкнуло горячим ветром в спину. Даже не оглядываясь назад, было понятно, что немецкие цепи вошли в пристрелянный из миномётов квадрат.

— Боже! Боже! Что это такое? — в шоке воскликнул немец в чёрной форме и пилотке, который по пояс торчал из командирской башенки ближнего ко мне танка. Тут лязгнул люк впереди и из него показался ещё один фриц с круглыми ошалевшими глазами.

— Да это просто сказка какая-то, — обрадовался я и кинул в обоих подчиняющее заклинание, потом приказал. — Остальных немедленно убить, сделать это незаметно, чтобы не заподозрили до самого последнего момента. И ждать моих дальнейших команд. Приступайте.