Различные античные писатели обращались к теме экстаза и гадания. Их терминология и концепция не нашли отражения ни в одном из текстов Нового Завета, посвященного «говорению на языках». Существует, разумеется, целый ряд определений экстаза. Важнейший пример — слова Плутарха о Дельфийском оракуле (Plutarch, «Moralia», 432, 438, 758). Часто утверждается, как, например, в работе С. М. Робека «Дар языков», что Дельфийский оракул есть «прорицательница… которая, обретя Божественное вдохновение, может экстатически вещать». Это утверждение типично и встречается множество раз. Однако последние исследования и, как следствие, переоценка мнений о феномене Дельфийского оракула привели к выводу, что «нет определенного свидетельства, показывающего, что пифийская жрица когда–либо прорекала свои оракулы в формах, аналогичных глоссолалии» (К. Форбес. «Богодухновенные речи первых христиан и еллинистическая популярная религия», «Новум Тестаменум», 23/3, 1986, 260).
Жрица Дельфийского оракула излагала свои предсказания в устной или письменной форме, в поэтическом или прозаическом виде. Из того, что сами оракулы подчас называли их «темными» (греч. asaphe), вовсе не следует, что их требовалось переводить или что эти предсказания выражались на бессмысленном языке. Это всего лишь означает, что было трудно уяснить, в чем смысл этих понятных слов в приложении к конкретной ситуации (см. там же).
Примеры, которые различные ученые приводят из древнего эллинистического мира в качестве «параллелей», требуют тщательного пересмотра. Они не имеют отношения к «говорению на языках», или глоссолалии, но относятся к своего рода пророчествам и прорицаниям. Совершенно очевиден тот факт, что до сего дня из античного мира до нас не дошло ни одного случая использования языка, который употреблял бы Павел или другие новозаветные писатели для описания феномена «говорения на языках». Несмотря на тот факт, что даже уважаемые новейшие источники, такие, как, например, греко–английский словарь под редакцией И. П. Лоу и Ю. Е. Нида, отождествляют бессмысленную «экстатическую речь» с «частью эллинистических религий», ни один ученый до сих пор не привлек ни одного свидетельства ни об одном случае в практике, который подходил или был бы тождественен современной глоссолалии или новозаветному феномену «говорения на языках». Очевидно, что привлеченным «параллелям» не хватает чего–то существенного, чтобы стать этими параллелями в действительности.
Что бы не означал «дар языков» в
9. «Говорение на языках» и устроение Церкви