Дар или проклятье

А вот Елена сразу же это поняла. Она, Елена, барышня себе на уме: говорит, что приехала нас защищать, а сама тем временем вербует Мауру. Интересно, она думает, что Маура — ведьма из пророчества? Или надеется, что, если она заполучит Мауру, мы с Тэсс тоже неизбежно попадем в ее сети? Она не может не видеть, как сильно я люблю сестер, и как важно для меня мое обещание Маме. Я готова пожертвовать своим счастьем, лишь бы сестры были в безопасности. Если им хочется присоединиться к Сестричеству, и оно действительно защитит их от Братьев, я, конечно же, не стану возражать.

— Елена замечательная, — продолжает Маура, снова поднявшись на ноги. Ее прическа растрепалась, а роза уже валяется на земле. — Она умная, добрая и великодушная. Ты должна быть с ней поласковее.

— Может, ты и права, только вот ее прислали сюда шпионить за нами. Выяснить, ведьмы мы или нет. Так что, думаю, мои подозрения вполне резонны.

— Ну теперь-то ты знаешь, в чем дело, и должна бы извиниться перед ней за грубость. — Маура садится возле меня на скамью и обвивает рукой мою талию. — Я знаю, мне никто никогда не станет ближе, чем ты, но ее дружба тоже очень важна для меня. Я ведь не разозлилась, когда Саши и Рори пригласили тебя на чай, а меня — нет. Ты же не можешь постоянно ходить следом за мной, чтобы защищать меня от всего.

Я смотрю на одинокую пурпурную бабочку, которая, дергая крыльями, летит к желтому золотарнику.

— Я всегда буду стремиться защитить тебя. И неважно, от чего.

Маура трясет головой:

— Ну хватит уже. В конце концов, подумай о своем собственном будущем. Сестричество может оказаться самым лучшим выбором для нас всех.

Дверь в спальню Елены открыта. Сама Елена темным силуэтом застыла на фоне яркого окна, обрамленного зелеными гардинами.

— Я ждала вас, — говорит она, оборачиваясь ко мне. Ее ярко-розовые губы задумчиво поджаты. — Я уже говорила, мы не должны быть противницами. Но я не намерена терпеть ваши бесконечные грубости. Я думаю, вам следует передо мной извиниться.

Я закрываю дверь и останавливаюсь перед нею.

— Вы должны были переговорить со мной, прежде чем учить Мауру колдовству.

— Вы не ее мать, — резко говорит Елена, но, увидев мой ошарашенный взгляд, протестующе вскидывает руки. — Я говорю это не для того, чтобы вас задеть, Кейт. Но ни ей, ни мне не нужно ваше разрешение.

Конечно, это меня задевает, хотела она того или нет. Дрожа от ярости, я выхожу на середину комнаты.

— Знаете, а я ведь могу вас уволить.

— Тогда Сестры просто пришлют на мое место другую девушку, и она может оказаться не такой терпеливой, как я. — Елена встряхивает головой, серебряные сережки качаются в ее ушах. — Я не хочу ломать копья, но у меня есть работа, и я буду ее делать, с вашей помощью или без. Надеюсь, мы друг друга поняли?

По моему позвоночнику пробегает испуганная дрожь.

— Отлично.

— Вот и замечательно. Дальше. Маура — самобытная, любознательная девушка. Тормозить ее просто несправедливо.

Я подхожу к Елене вплотную (как все-таки замечательно, что я выше нее ростом!):

— Не надо мне рассказывать о моей сестре, я знаю ее получше вашего.

— Неужели? — Елена недоверчиво вскидывает голову. — У меня есть сомнения. Должна заметить, что, скрывая от нее столь многое, вы оказываете ей медвежью услугу. Ведь пророчество влияет и на ее будущее. Она придет в ярость, когда обо всем узнает, — и будет права. Она должна обо всем узнать, чтобы иметь возможность обезопасить себя.

Я хмурю брови. То, что она говорит, не лишено смысла. Маура и Тэсс заслуживают правды. Все эти тайны и так уже несколько дней камнем лежат на моей совести.

— Я только что рассказала ей про Сестричество.

— Не сомневаюсь, только для того, чтобы убедить ее не доверять мне, — говорит Елена.

Неужели я настолько предсказуема?

— Ну я далеко не уверена, что мы можем доверять вам. Какими могут быть последствия того, если мы вдруг захотим вступить в Сестричество?

Елена располагается у камина на одном из зеленых стульев с высокими спинками и знаком предлагает мне присесть на другой. Я беспокойно опускаюсь на самый краешек, готовая вскочить в любую секунду.

— В Сестричестве обучается несколько дюжин девочек от десяти до двадцати лет. Вас будут учить разным колдовским заклинаниям и истории Дочерей Персефоны. Если вы те самые три сестры, более безопасного места для вас не сыскать. И у вас будет все необходимое.

Я продолжаю колебаться.

— А если мы не захотим?

— А почему? — Елена воздевает руки к потолку. — Вы же не хотите сказать, что желаете навечно остаться в этой убогой дыре? Ваши соседи глупы. Вашего отца никогда не бывает дома. Что вы тут забыли?

Я смотрю мимо нее в окно на недавно сжатые поля. Я тут дома, и дело не в Отце или в соседях. Дело в могилах на склоне холма. В розарии. В Тэсс, играющей после обеда на фортепьяно. В Мауре, разыгрывающей сценки из своих романов. В Поле. В Финне.

Все это — мое. Во мне. Интересно, если я решу не ехать, Тэсс и Маура оставят меня?

— Может быть, это и не произведет на вас впечатления, но тут все еще наш дом.