Дар или проклятие

Иногда чтение книги прерывалось, но не желанием проверить, как там дочки, а потому, что мыслями она вдруг уносилась куда-то, проводила какие-то параллели между книжными героями и своей жизнью или жизнью своих знакомых. Иногда это её уводило очень далеко от сюжета книги, и она вовсе теряла интерес к чтению, погружаясь в свои мысли. Постоянно возникало чувство, что она нащупала что-то важное, вот сейчас, ещё чуть-чуть… Но потом это ощущение, что какое-то решение близко вновь ускользало от неё.

Прошла уже большая часть отпуска. Осталось всего четыре дня до отъезда. Чувство, что она срочно должна найти какое-то решение, прямо обязана, возникло дня четыре тому назад. Причём найти надо немедленно, до конца отпуска, сроки поджимают. Откуда это взялось, что сроки поджимают, она сама не понимала, но невольно стала подгонять себя найти решение, на вопрос, который она даже не понимала. Светлана перебрала возможные варианты, может поняв, на какой вопрос искать решение, оно найдётся быстрее, чем искать незнамо что, на неведомый вопрос.

Первое, что ей пришло на ум – это её решение обмануть Раису, как она грубо назвала то, что собиралась сказать той, про её судьбу. Хотя почему грубо? Это как раз и есть то, что собиралась сделать Светлана, она собиралась солгать, это есть самый что ни есть настоящий обман.

Второе дело, которое надо было срочно сделать, возможно, даже надо было до отпуска – это сдать пистолет в полицию. С другой стороны, кто знает что он там лежит. Если бы она не смогла открыть сейф, или вообще не полезла бы в него, то она и не знала бы о том, что в нём лежит.

Следующее, что её волновало – Оксана. Она обещала помочь девушке, придумать как ей найти спонсора. В принципе, если верить видению, которое она увидела, прикоснувшись к Оксане, она и сама была заинтересована в том, чтобы у той всё получилось. При этом она же вроде как решила, что вернётся из отпуска и всерьёз займётся этим вопросом.

Последний вариант, который пришёл ей на ум – может быть с кем-то из её родных и близких что-то неладно. Уже в который раз Светлана быстренько просканировала их всех.

Ни один из вариантов не вызывал никаких душевный волнений или порывов. Ничего. Разве что при мысли об Оксане что-то слабенько тренькало, но стоило ей задуматься, кто же из её знакомых мог бы стать спонсором, или же помочь найти спонсора? Задумывалась, к кому из коллег на работе имеет смысл обратиться с такой просьбой, как тут же слабенькое треньканье сходило на нет, а вместо него появлялось такое же состояние, какое возникало, когда она думала о других вариантах, которые сама для себя она определила, как недоделанные или же важные дела.

Это было нечто похожее на туман, который вдруг начинал сгущаться, скрывая от неё всё. Когда Светлана думала о Раисе, она представляла её себе. Это было не предвидение, дар тут вовсе не был задействован. Она именно что усилием воли вызывала образ Раиса, представляла её себе, так, будто та стояла перед ней, но стоило Светлане приложить усилия, чтобы понять, что такое она должна сделать, какое решение найти, как оно касается Раисы. Тут же облик Раисы бледнел, таял и вовсе пропадал, а перед глазами как будто появлялась серая туманная мгла, которая становилась всё гуще и гуще, начинала клубиться, скрывая всё, что ещё оставалось видимым. Это был какой-то утренний туман, когда уже достаточно светло, но солнце ещё не в зените, и его лучам не удаётся просочиться сквозь туман, поэтому серая мгла довольно светлая, но при этом настолько густая, что кажется вытяни руку и пальцы уже будут едва различимы.

Когда она вспоминала кабинет мужа, сейф, то, как она нашла пистолет, сначала не происходило вовсе ничего, а потом постепенно появлялся тот самый светло-серый туман, который опять начинал клубиться, уплотняться и съедал всё, что успевала вспомнить и представить Светлана.

Когда она думала о родных, было ощущение, что «кино» про них она прокручивает на экране, состоящем из того самого тумана. Только в отличии от стандартного экрана, полотно тумана не однородная плотная субстанция, а объёмная клубящаяся масса, поэтому картинки искажаются, становятся нерезкими, потом и вовсе плохо различимыми, пока наконец они не распадаются на какие-то кусочки, которые уже и вовсе не разберёшь, а потом они тонут в тумане, растворяясь в нём до конца.