Дар юной княжны

Среди всеобщих восторгов один человек — французский военный врач занимался неприятным, но обязательным делом, осматривал на фелюге тела разбойников, чтобы с чистой совестью засвидетельствовать документом их смерть. Врач прослушивал стетоскопом последнего, и вдруг ему показалось… Но нет, не показалось. Один из контрабандистов, действительно, был жив. Пуля пробила навылет его левую руку, а другая лишь сорвала кожу у виска, обеспечив, впрочем, кратковременную контузию. "Счастливчиком" оказался капитан Флинт.

Его подняли на борт, как и прежде девушек; трупы похоронили в море, а фелюгу в качестве военного трофея пришвартовали к кораблю.

Появление девушек на судне вызвало настоящий ажиотаж. Уже через час весь старший комсостав крейсера буквально благоухал одеколоном, каждый из моряков старался перещеголять другого праздничной подтянутостью.

Для спасенных девушек спешно освободили одну из кают, и сам капитан крейсера, подтянутый, моложавый, с седыми висками, явился засвидетельствовать девушкам свое почтение и поинтересоваться, не нужно ли им чего.

Марго с первых минут пребывания на корабле почувствовала себя как рыба в воде.

— Это же кусочек Франции, понимаешь, моей Франции, — повторяла она, сияя глазами. И на вопрос капитана ответила: — Конечно, нужно. Нужно перекусить, но, если можно, здесь, в каюте. Праздничный ужин? С удовольствием! Нужно кое-что простирнуть и повесить так, чтобы побыстрее высохло. А пока… не мог бы мсье капитан подыскать на время какую-нибудь одежду?

Едва за капитаном закрылась дверь, к каюте девушек началось настоящее паломничество. Кроме стюарда с подносом еды и дневального с пакетами двух новеньких пижам, под всякими предлогами потянулись моряки. Когда количество принесенных ими мыла, одеколонов, полотенец и прочих бытовых мелочей превысило годовую потребность, Марго возмутилась:

— Они же не дадут нам привести себя в порядок!

И, написав на листке бумаги по-французски: "Отдыхаем. Просим не беспокоить!", она вывесила его за дверь.

Несмотря на возражение Ольги, Марго отобрала у неё платье.

— Постираю вместе со своим.

И, напевая, скрылась в ванной комнате, здесь же, при каюте.

Еле дождавшись, Ольга вошла в ванную, как путешественник после месяцев скитаний по пустыне приникает к ручью: вода! В избытке! Потоком! Чистота…

Когда она вышла из ванной, Марго уже спала. Ольга последовала её примеру, едва прикоснувшись к подушке.

Видимо, спали они очень долго, потому что проснулись от стука в дверь и в темноте — горела только тусклая аварийная лампочка, — так что не сразу сообразили, где находятся.

За дверью их ждал старший помощник капитана, поодаль стояли ещё несколько офицеров.

— Мы уж думали, что-то случилось, — с облегчением заметил он. — Вы спали восемь часов, а это, согласитесь, для дневного сна многовато. Столы уже накрыты.

Он с удовольствием оглядел их смущенные — в пижамах! — и припухшие со сна личики.

— Не стану вас задерживать, но, думаю, горячий утюг не помешает?

Француз передал девушкам горячий утюг и козырнул.

— Ждем с нетерпением!

Собрались Ольга и Марго быстро. Обе они были воспитаны войной, не оставлявшей обычно времени на долгие сборы. У дверей своей каюты девушки обнаружили двух молодцеватых лейтенантов, которые козырнули и почти хором предложили:

— Позвольте сопроводить в кают-компанию!

При виде девушек уже сидящие за длинным сервированным столом моряки встали как один.

— Вив ля Франс! [48] — крикнула Марго. Ей ответил восторженный мужской рев. Девушек разместили посередине, по обе стороны стола. Капитан стал представлять своих офицеров по ранжиру, и Ольга, вначале пытавшаяся всех запомнить, вскоре поняла тщетность своих усилий. Тем более что офицер слева от неё шепотом объявлял каждого, кто произносил речь или обращался к ней с вопросом. Марго же, как с удивлением заметила Ольга, откуда-то знала по имени почти всех офицеров.

После праздничного ужина, из которого Ольга запомнила лишь изысканные блюда да десяток незнакомых, смутно помнящихся лиц, что склонялись перед нею в поклоне с приглашением на очередной танец, девушка предпочла уединяться в каюте с позаимствованной у капитана книгой или навещать в лазарете раненого Флинта. Общение с моряками, приводящее в восторг Марго, княжну быстро утомило и мешало ей думать, как жить дальше.

— Я уже договорилась с Пьером, — щебетала между тем Марго, считавшая, что все ясно, как божий день, и нечего тут думать. — Он обещал сопроводить тебя к дяде в Швейцарию. Не хочешь ехать с Пьером, возьми в сопровождающие Жана или Лео. Сейчас мы идем в Марсель, только ненадолго задержимся в Констанце, и домой. Мой бог, я увижу Францию!