Дар Каиссы (сборник)

– От души желаю, чтобы Комитет по изобретениям и открытиям преподнес вам свадебный подарок.

– Боюсь, что в глубокой старости нас во Дворец бракосочетания не пустят! – запротестовала Вика.

Однако само собой получилось так, что дальнейшая судьба молодых людей зависела теперь от исхода затянувшейся дуэли.

Партия с инженером Верейским продолжалась. Конечно, на его стороне была «грубая сила», положение судьи на ринге.

Миттельшпиль складывался по предсказанному Викентием Петровичем плану: «Предложение необоснованно и выгод не сулит».

Верейский написал, что «энерготруба не способна к регулярной работе, ибо тепловой перепад всегда различен: в ясный день или непогоду, летом и зимой, днем и ночью. А потому рассчитывать на сколько-нибудь серьезное применение предлагаемой установки нельзя».

Вика старалась вывести Костю из спокойного состояния. Все же ответ был сдержанный: «Энерготрубу нельзя рассматривать как единичное сооружение. Множество таких установок на всем Земном шаре будет объединено Всеобщим Энергетическим Кольцом, средняя мощность которого окажется постоянной.

Энерготрубы можно сочетать с другими установками использования солнечной энергии, излучаемой на Землю в одинаковом количестве в любое время года».

Эксперт не без сарказма указал на «изобретательскую наивность» соавторов, ибо расчет на огромное число энерготруб делает рассматриваемое предложение столь фантастичным, что его трудно использовать даже в научно-фантастическом романе.

Вика вспылила. Составление ответного письма «турецкому султану», как она теперь называла толстого эксперта, Вика взяла на себя. Она заставила Костю и хохотать и гневаться, как заправского «лыцаря с чубом» с картины Репина, когда соавторы сочиняли очередное письмо, полное скрытого яда. «Эксперт, отрицая предлагаемый переворот в энергетике, может быть, хотел бы уподобиться Резерфорду, отрицавшему применение атомной энергии, которую сам же открыл? Однако стоит вспомнить, что категорические суждения о якобы непреодолимых рубежах техники всегда терпят крах».

Как известно, турецкий султан не вступал в эпистолярную полемику с запорожскими казаками, а попросту хватался за ятаган. Разгневанный эксперт тоже ухватился… за крючок и прицепился к тому, что изобретатели используют запрещенный прием, привлекая как аналогию атомную энергию.

«Запорожцы» хохотали и старались превзойти самих себя в выдумке очередного хода. И Костя действительно превзошел, на то он и был этюдистом. В письме эксперту говорилось, что «великий ученый Резерфорд совсем не зря исключал возможность использовать ядерную энергию в технике. Но это не ошибка ученого, а дальновидность гуманиста! Понимая, к чему может привести использование расщепления ядра, и желая предохранять человечество от гибели, Резерфорд пытался увести ученых с опасного пути. Однако есть ли такие основания у эксперта?»

Тут «турецкий султан» совсем не выдержал. За такие слова «на кол сажать надо!» В резкой форме он указал изобретателям, что «никому не дано права на домыслы и вольные толкования мыслей великих ученых, сделавших эпохальные открытия».

Вика торжествующе показала отцу переписку с экспертом.

Викентий Петрович развел руками.

– Ну и ну! У нас в министерстве за такую, с позволения сказать, переписку знаешь, что было бы? Впрочем, честное слово, мне вге больше нравится твой Костя. Право же, недурная гипотеза о мотивах Резерфорда! Дерзкая, но уважительная к имени ученого. Правда, как это можно допустить, будто тонкий ум, проложивший дорогу к овладению ядерной энергией, так вульгарно заблуждался, не видя ясных перспектив? Пожалуй, на его месте я поступил бы так же. Прикинулся бы слепцом. Как ты думаешь, Агния Андреевна?

– Ничего я не думаю. Боюсь только, как бы дочь наша не была несчастлива, выйдя замуж за изобретателя.

– Изобретатель – это звучит гордо! – дразнящим тоном произнес Викентий Петрович.

– Ну уж и «гордо»! Пока что просто «бодро». А как дальше будет звучать, без жилплощади и солидного положения, право, не знаю. Во всяком случае, наша с тобой жизнь вошла в колею, когда ты наконец бросил изобретать.

– Вовремя остановиться – это великая вещь! – назидательно заметил Викентии Петрович и пододвинул к себе тарелку с приготовленной по особому способу уткой. Агния Андреевна готовила ее в оберточной бумаге, начинив сметаной и помещая в духовку. Обильный сок оставался внутри необыкновенно вкусного мяса.

Вика резко отодвинула от себя тарелку. Глаза ее метали молнии. Может быть, Костя нашел бы сейчас, что она в самом деле походит на древнюю египетскую царицу Хатшепсут?..

Все же Костя не удержался и перевел «партию» с Верейским на шахматную доску.