Дар королеве

Герцог сделал много подарков на свадьбу — одним из них стал дубовый сундучок с духами. Флаконов было больше десятка, пришлось открыть каждый, чтобы выбрать свой вкус. Алекса выбрала сладкий запах цветов с оттенком можжевельника. Служанка, смочив несколько пальцев, надушила лицо, шею, грудки и бедра, заметив там уродливый шрам. Герцогиня поймала её взгляд, но промолчала.

Потом они стали её одевать. Сорочка была шелковая, как носила мачеха, а платье белое платье пошили шелковым. Короткие рукава открыли руки и шею, вырез на спине почти касался ягодиц, но его прикрывали кружева, а широкие юбки пришлось подшивать прямо на теле в поясе — они все время сползали, оголяя ягодицы. Белые туфли с толстой подошвой и длинными каблуками подняли герцогиню на несколько сантиметров, позволяя платью тоже немного подняться.

Пришло время остальных подарков. Алекса вскинула брови, увидев свои дары на свадьбу. На алой подушке принесли украшения: в центр положили серебряную цепочку — в оправу вдели темный сапфир размером с фалангу, рядом лежали два серебряных браслета на запястья, три кольца с изумрудом, алмазом и сапфиром. Кольца заняли два безымянных пальца и указательный палец на правой руке. С такими дарами пальцы скоро закончатся и на ногах. Еще остались две блистающие серьги, но Алекса их отвергла, потому что нужно сделать дырки в ушах. Украшения и без того тяготили, выставляли наряженной куклой и вызвали смущение.

Спускаясь по лестнице на первый этаж, герцогиня видела, как в твердыню заходили люди. Дверь без конца открывалась и закрывалась, Почетным жителям города Оран оказали честь выпить за счастье и любовь молодоженов. Они все оделись в дорогие одежды — бедняков среди них не нашлось, хотя Алекса замечала с балкона людей нижнего сословия. В доме жениха пройдет церемония совершенно другого уровня, отличающегося от деревенской свадьбы.

Пока гости занимали столы, герцогиню сопроводили в храм, который был возведен прямо в твердыне. Это помещение вытянулось вперед, и было с высокими сводами, застекленными узорами окнами и бесконечными скамейками, на которые никого не пригласили. В храм пришли только члены семьи герцога Карла Масура — сводная сестра и брат, а обязанности благословения взял на себя епископ.

Жених нарядился в белый кафтан с низкой посадкой до самых колен, с украшенной золотой нитью грудью, рукава и спину. Герцог отказался от горы украшений, надев только один перстень с рубином.

Ступая ближе, герцогиня услышала шепот между Розой и Джеком — они одобрительно отнеслись к нарядам жениха и невесты, но больше остального начали нахваливать саму церемонию: тихую, спокойную и достойную семьи герцога.

— Моя любимая, — проговорил Карл, когда Алекса подошла к алтарю.

— Любимый… — пыталась убедить себя герцогиня.

— Дети мои, — заявил епископ громким тоном, — вы предстали перед взором всевышним, ибо решили заключить свои сердца в крепкий союз! Этот брак нельзя исключить и забыть, присягая своему супругу, вам придется нести эту клятву всю жизнь. И поэтому я спрашиваю вас, кто хочет поменять свое решение и уйти? Не буду спрашивать почему, ибо на то воля всевышних сил.

Алекса посмотрела на жениха, размышляя о своей участи, но герцог был непреклонен. Даже в этот значимый день, на его лице не появилось улыбки. Строгий взгляд вселил тревогу и беспокойство, и герцогиня задумалась вернуться к своей прежней жизни. Ведь перед взором всевышнего, она может отвергнуть его навсегда.

— Ты хочешь уйти, герцог Масур? — спросил епископ.

— Нет, — грозно ответил Карл, словно приказывая невесте ответить так же.

— А ты, герцогиня, хочешь уйти?

Алекса еще раз посмотрела на всех, оглянулась на дверь и закрыла глаза.

— Нет, ваша милость, — промолвила она.

— Предстаньте на колени, дети перед всевышней силой, и поклянитесь ему в своей верности. Так вы покажете спутнику жизни, что ваши намерения не возымеют греха.

Молодожены склонились на колени и в один голос проговорили:

— Я клянусь тебе перед взором всевышней силы в любви, заботе, верности и покорности. Ты стал моим желанным супругом, с которым я пройду свой жизненный путь. И пусть наш брак станет самым счастливым от нашей крепкой любви, подаренной друг другу.

***

Праздник длился уже много часов, а гости не расходились. Алекса не спала прошлой ночью и не может лечь сейчас. За окнами давно наступили сумерки, епископ сбегал в колокольню, ударил в колокол три раза и вернулся за стол. Только когда герцог дал ему поручение, священный человек куда-то ушел и больше не возвращался.

— Ты мой трусливый котенок, — говорил он ей раз за разом, разрывая рамки приличия.

В семье герцога Алекса осталась на прежнем уровне. Мужу теперь позволено называть её по имени, а герцогиня должна заслужить такую возможность, чтобы Карл позволил называть его имя.