Дар Королевы

— Проснулась! — я услышала голос Валерии Анатольевны, которая собиралась подойти ко мне, но была остановлена бдительной охраной в лице не знаю какого самоубийцы.

— Да не стоит так резко все воспринимать! Хоть она и очнулась, но, кажется, все еще слаба. Я бы хотела, чтобы ее никто не волновал.

Я приоткрыла глаза, понимая, что нахожусь в своей комнате, а на стульях, которых в помещении стало неожиданно больше, сидят почти все близкие мне люди. Бабушка Вэл ругалась с Ядвигой, сдерживаемая Витькой и Богданом, которые утверждали, что можно не сразу же лезть ко мне с расспросами, Юра сидел на стуле рядом. Он оторвался от своих лекций и просто мне подмигнул, понимая, что его сейчас никто ко мне не подпустит.

Вспомнилось то, как Деянир подставил Астрид. Странно, но мне сейчас пришло в голову, что подобные отношения ничего не несут, кроме боли обоим. Мне остается только надеяться, что у нас это так и останется фарсом до конца жизни, если он все же не сможет перестать относиться ко мне как к своей обязанности.

Я хотела приподняться с кровати, но тут же меня остановил голос Олега:

— Лежи уже.

Он сидел в изголовье кровати, ближе все ко мне. Уж не знаю, как прорвался.

— С Астрид все хорошо?

— Хорошо, — недовольно буркнул Олег, — нам очень повезло, что Мирослав был занят и не понял в чем дело. Вот уже неделю пока ты здесь валяешься, она сидит ни жива, ни мертва и почти не выходит из своей комнаты.

— А занятия? — удивилась я.

— Какие занятия? — удивился в свою очередь Олег. — Тут такой бедлам, Мирочка, что об учебе никто не думает. Все силы бросили на установление порядка в Рейхарде.

— Понятно, — произнесла я, не в силах кивнуть.

Рука с трудом оторвалась от кровати, скидывая неподъемное в этот момент одеяло. Медленно согнув ее, я жестом показала Олегу, что хочу сказать ему что-то по секрету. Без лишних фраз и расспросов, он наклонился ко мне.

— Если не трудно, уведи всех отсюда. Я хочу побыть одна.

— А ты не много ли одна была? — удивился Олег тоже шепотом. — К тому же, с твоим здоровьем не безопасно оставаться без присмотра.

— Не беспокойся, — шепнула я, — со мной все буде хорошо. Мне просто очень надо. Ты ведь мне веришь?

Он вздохнул так тяжело, как если бы решил поднять плитку весом в тонну. Но все же оборотень послушно встал и, не знаю уж какими уговорами, выпроводил всех. Я осталась одна, только Игорь молча сидел на шкафу и смотрел на меня сочувствующим взглядом.

— Не думал я, что ты способна провернуть подобное.

— Это мне нелегко далось, — усмехнулась я, поднимая только левый кончик губ. Правая половина не подчинилась команде мозга.

Как я и ожидала, гостей ждать долго не пришлось. И именно тех, кого мне сейчас не хватало. Ария еще не успела запереть дверь, а Рэм уже примчался в мою комнату, запрыгивая на кровать и хватая меня за руку.

— Рэм! — влетела за ним следом хозяйка. — Осторожнее, мелочь! Между прочим у этой красавицы рука сломана.

— Совсем сломана? — удивилась я, понимая, что отчетливо знаю этот факт, но никакого дискомфорта не чувствую. Если не считать, что почти не могу ничем пошевелить.

— По крайней мере, была, сейчас, кажется, уже залечили, но какого черта! Рука, между прочим, была не самым страшным!

— Дальше лучше не рассказывай, — заранее предупредила я, зная, что мне это не понравится и может повлечь очередное состояние комы или очень глубокого обморока. — Я ведь все-таки живая вернулась.

— Да, Снежинка! — честно подтвердила Ария. — Живая. Но когда мне об этом сказала Ядвига, я очень удивилась. По тебе было невидно!

— Ладно тебе, — усмехнулась я, гладя ослабевшей рукой дракона по макушке. — Лучше расскажи, что у вас тут произошло.

— Что произошло? — спросила Ария, присаживаясь на ближайший стул. — Я новый стих написала! — похвасталась она.

— Зачитывай, — потребовала я, понимая, что все остальное мне и правда сейчас до лампочки.

Она достала из кармана как обычно скомканную бумажку и, с трудом расправив ее одной рукой, стала читать вслух:

Наверное, надо поставить на место
Себя. На чужое. И просто понять
Те правила, что хорошо всем известны
И по которым нам стоит играть.

Наверное, мы ошибаемся много,
Не ставя в расчет ощущения других.
Простят они нам иль осудят нас строго
Никак не понять, не пройдя через риск.

И люди, бежавшие рядом как волны,
Расходятся словно круги по воде,
В нелепом безумии маленьких комнат
Все выплеснув. Или оставив себе.

И скажем: «судьба» или скажем: «характер»,
Иль время и место во всем обвиним.
Движение ножниц с названием «Хватит»
Разрежет сердца под давлением обид.