Дар лесной отшельницы, 2009

Девушка, которая привлекла внимание Ани, производила странное впечатление. Одета она была очень и очень неплохо, в мягкий кожаный жакетик, фирменные брючки и дорогие полусапожки, но вся одежда имела весьма несвежий вид, а что касается жакета, то он и вовсе был некстати – на дворе собачий холод, а тут тонюсенькая кожа. В лице девушки отсутствовали яркие краски, оно напоминало незаконченный портрет, набросок, но набросок этот был гениальным: таких совершенных черт лица Анна никогда не видела. Даже то, что девушка была явно голодна, не могло уничтожить волшебное мягкое сияние, исходившее из ее серых глаз.

– Простите меня, пожалуйста, – прерывисто зашептала она, – я слышала, как вы разговаривали с дежурным. Вы идете на свидание с Дмитрием Чумаковым, правда?

– Да, – осторожно ответила Аня, пытаясь сообразить, кто это такая? Одна из поклонниц? Любовница? Сестра?

– Умоляю вас, выполните мою просьбу, – еще быстрее заговорила девушка. – Меня к нему не пускают. Он даже не знает, что я здесь. Вы увидите его. Вы будете с ним говорить. Передайте ему, что я не верю в то, что это сделал он. Скажите, что я буду ждать его, сколько понадобится. Я никуда не уйду, я буду рядом до конца!

– Хорошо, я все передам, – кивнула Анна, поражаясь огню, который зажегся в глазах этой хрупкой девочки, похожей на прозрачную тень. В ее голосе звучала такая уверенность, такая любовь, что Анна невольно позавидовала Чумакову. Пока кто-то вот так верит в тебя и любит, несмотря ни на что, ты неуязвим! – Я все передам, – повторила Анна, – но кто вы? Как ваше имя?

– Меня зовут Варя, – едва слышно ответила девушка. – Я его жена.

– Хорошо, – выдавила Аня. И добавила поспешно: – Обязательно дождитесь моего возвращения. Нам надо поговорить.

– Куда же я уйду, – грустно улыбнулась та.

Дробно стуча каблучками по истертому линолеуму, Аня прошла в дальний конец коридора и остановилась перед дверью, на которой висела табличка с нужной фамилией. Постучавшись, она вошла. В тесной комнатке, похожей на собачью конуру, восседал мужчина в форме, которая едва сходилась на весьма объемистом животике. Полное, обрюзгшее лицо мужчины было таким же настороженным и злым, как и его голос.

– По какому вопросу? – рявкнул он, глядя на Анну маленькими глазками, похожими на черные смородинки, утопленные в непропеченном тесте.

– Мне разрешено свидание с Чумаковым, – сообщила Анна, стараясь не поддаваться панике. Она знала, конечно, что Барсков обладает большими связями, и ее визит обговорен заранее, но тип, сидящий за столом, выглядел таким непробиваемым, что Анна засомневалась в благополучном исходе дела.

Толстяк издал звук, в котором явно слышался ропот на судьбу. Анна перестала дышать от напряжения.

– У меня возникла ужасная проблема, – начал толстяк недовольным тоном и немедленно принял вид человека, измученного сомнениями. – С одной стороны, Чумаков находится под следствием и свидания с ним строго запрещены. С другой стороны, Александр Федорович – уважаемый человек, которому трудно отказать. Я до сих пор сомневаюсь, что его желание организовать встречу подследственного с вами – достаточно веская причина…

Анна не стала слушать дальше. Все и так стало ясно. Она сунула руку в сумочку, извлекла стодолларовую бумажку и шлепнула ее на стол перед мужчиной. Она с большим удовольствием засунула бы ее ему за шиворот, но прекрасно сознавала, что после такой выходки ее выставят отсюда в два счета и уже никакие связи не помогут ей вернуться снова.

Что-то, очевидно, мелькнуло в ее глазах, потому что мужчина, взглянув на ее лицо, слегка отшатнулся, быстро убрал купюру в карман и буркнул:

– Второй этаж, комната семнадцать.

Анна развернулась и вышла. Прощаться с этим взяточником она сочла излишней роскошью. Жадный тип наверняка получил от Барскова хорошую мзду и все-таки не удержался от желания заработать еще немного.

Нужная комната оказалась незапертой, но совершенно пустой. Кроме двух стульев и покосившегося стола, во многих местах прожженного сигаретами, здесь не было никакой мебели. Решетка на маленьком окне под потолком не позволяла забыть, где она находится.

Только через двадцать минут дверь комнаты отворилась, и через порог в сопровождении конвойного шагнул высокий мужчина в жуткой, какой-то бесформенной одежде.

– У вас десять минут, – деревянным голосом объявил конвойный и вышел, оставив Анну один на один с Дмитрием Чумаковым, точнее, с тем, что от него осталось.

Анна никогда не сталкивалась с этим человеком в жизни, но фотографий, показанных ей Барсковым, вполне хватило, чтобы понять: Дмитрию здорово досталось. Из полного жизни красавца он превратился в существо с тусклыми, какими-то мертвыми глазами, в которых не осталось ничего, кроме тоски.

Чумаков тяжело сел на стул, держа скованные наручниками руки перед собой, и спросил без всякого интереса:

– Кто вы?

– Я от вашего друга, Александра Федоровича Барскова, – ответила Анна, усаживаясь напротив.

Чумаков кивнул, но на его лице так и не появилось никакого интереса.

– У вас есть сигареты? – неожиданно спросил он.