Дар любви. Воспоминания о протоиерее Феодоре

В конце июля на именины отца Владимира к нам опять приехало на машинах много гостей. Стояла жара, и мы все пошли гулять в рощу. Одна дама (А. И., хозяйка дома священника) донимала меня передачей всех толков и сплетен, распространяемых о нашей семье. Да что греха таить – я и сама порой любила поболтать и посмеяться. Я рассказала А. И. о том, что меня жалеют, подозревая, что мне муж изменяет, потому что видят, как Володя подвозит на нашей машине Наталью Ивановну. А эта милая дама хотя и была когда-то прекрасна собой, но жила уже седьмой десяток лет… Мы с А. И. от души смеялись, потом я сказала:

– Про меня говорят: «Вот матушка Наталия и в храм-то теперь стыдится ходить». А я и на самом деле почти не хожу… Мы ждем Федю.

– Это ваш брат – Федя? – спросила А. И.

– Нет, сын!

– Как сын? У вас разве кроме Коли и Симы есть еще сын? Этого не может быть…

– Почему не может быть? Сейчас – нет, потом – будет! – Откуда сын Федя будет? – спросила А. И.

Тут уж я рассмеялась:

– Вы не знаете?! Федор – дар Божий – будет у нас зимой.

– Ах, какая я дура! – воскликнула А. И. – Так поздравляю вас!

Как ни благодарны мы были Наталье Ивановне за ее бескорыстную помощь и самоотверженный труд, все же терпели мы ее только по нужде. Присутствие чужого по духу человека в своей семье всегда вносит дисгармонию в обычный уклад жизни. Дети быстро начинают перенимать у нового человека то, что раньше они не встречали: манеру держаться, говорить, действовать. Например, моим ребяткам никогда раньше и в голову не приходило, что можно не слушаться, не подчиняться, спорить с родителями. Дурной пример заразителен. Были и со старшими детьми случаи неповиновения и своеволия, но это быстро пресекалось строгостью родителей. Но над «бабой Натой» (так звал Федя Наталью Ивановну) мы с Володей не могли проявить свою власть. Она упорно оставалась при своем мнении, а мы – при своем.

Например, когда Федя подрос, Наталья Ивановна стала требовать, чтобы его белье стиралось отдельно от другого детского. Нет, я не могла выделять Федю. Бывало, что малыш ломает и рушит все, построенное на полу старшими. Дети защищают свои домики, отгоняют Федю, а он кричит, сопротивляется. Наталья Ивановна слышит его плач, входит и говорит: «Кто мово? (То есть – кто моего обидел?) А ну-ка все до одного, чтобы не было никого!» – командует Наталья Ивановна. Это значит, что все дети должны уйти из комнаты, предоставив Федюшке раскидывать и кубики, и игрушки. «Нет, – говорю я няньке, – так не годится. Федя должен знать слово нельзя». Но быть строгой со своим любимцем Наталья Ивановна была не в состоянии, баловала его.

Федюше 1,5 года

Мы заметили, что, как скоро Федя увидит миску с водой, принесенную на стол, чтобы вымыть ему личико и ручки после еды, он оживает, перестает отворачиваться от ложки супу. Тогда тазик с холодной водой стал ставиться на стол одновременно с кашей, супом, с любой едой. Федюшка дрыгался, умывался, стол был залит, вода текла и на пол. Довольная радостью Феди Наталья Ивановна быстро отправляла ему в рот ложку за ложкой. В один из таких моментов вошел отец и спросил:

– Что это такое?

Наталья Ивановна с улыбкой ответила:

– Мы, папочка, так кушаем, иначе не умеем.

– Прекратить это баловство! – рявкнул отец.

– Да он иначе ротик не откроет, он уж так привык кушать, – защищала Наталья Ивановна Федю.

– Захочет есть – рот откроет! – твердо сказал отец. – И чтобы такого болота я больше не видел.

В следующее кормление годовалый Федя долго хлопал по клеенке ручками, показывал нам, что мы забыли поставить воду. Но я сказала, что отца надо слушаться. Наталья Ивановна чуть не плакала от горя. Конечно, кушать Федя стал и без воды, но Наталья Ивановна стала все чаще уезжать в свою Перловку. «Благословляю вас поехать и отдохнуть от нас», – ласково говорил ей отец Владимир. Наталья Ивановна покорялась, но долго жить без Феди уже не могла. Через неделю или две она опять приезжала (на машине), причем привозила Феде новые дорогие игрушки, обувь и т. и.

Детство Федюши

Младший братец Федя был всегда радостью для всех членов семьи, предметом любви и заботы. Однажды Ривва Борисовна стала (конечно, в шутку) просить у четырехлетней Любочки подарить ей братца. Она долго и убедительно говорила:

– Любочка, зачем вам Феденька? Он плачет, по ночам вам спать не дает, много времени отнимает у мамы… Отдай его мне!

– Нам самим Федя нужен, – твердо ответила крошка.

– Нет, скажи, зачем вам Федя? У папы с мамой и без него четверо ребят, – не унималась Ривва Борисовна.

– Мы его себе выродили, значит, нужен! – отрезала Любочка. – Не отдадим.