Дар Менестреля (СИ)

— Фейл, дружище. Армия сейчас занята совершенно другими проблемами. К Ульсору движется толпа хорнкарского отребья, и не ровен час, разразится война. Я полагаю, что через неделю у нас совершенно не возникнет никаких преград, поскольку король намеревается послать часть армии в Стейл. И не вы ли говорили недавно об этом, милейший граф?

— Наш друг Энгриас, похоже, немного смущен тем, что мы затеваем. — Тихо произнес обладатель густого баса по имени Фейл. — Не так ли, барон?

Энгриас решил воздержаться от язвительных комментариев по этому поводу, продолжая кутаться в плащ из тонокой грубой материи.

— Итак, почтенный граф, мы, полагаю, пришли к общему мнению, — подытожил высокий Миртан. — Король слаб, на Леогонию надвигается война. Это поистине великолепный шанс сменить правящую династию. Полагаю, что в этом никто из вас не сомневается. — Миртан гордым взглядом обвел своих собеседников. — Акрат, несомненно, должен умереть. Я сосбтвенноручно срублю его августейшую голову.

— Вы чересчур жестокосердны, милорд, — ухмыльнулся Фейл.

— А какого рода нам будет оказана помощь, о которой вы упомянули, уважаемый Миртан? — спросил Энгриас, немного оживившись лишь при одном упоминании о смерти короля Леогонии. — Надеюсь, все обойдется без ваших этих колдовских штучек, которыми вы и ваши предки славитесь на всю Леогонию?

— Не беспокойтесь мой друг, — мягко произнес высокий, — Моих колдовских штучек не будет. Нам на помощь придет магия совершенно иного рода. И уж поверьте мне — лучше вам не знать природу этого колдовства…

* * *

Утро выдалось пасмурным и холодным. Тем не менее, это не помешало жителям столицы собраться на главной площади. Что-то ужасное творилось в королевстве, и это что-то не давало покоя ни знатным вельможам, ни простолюдинам. Плотная толпа людей застыла в томительном ожидании.

Через некоторое время где-то во Дворце короля прозвучали фанфары, возвещая начало церемонии, и на высокий помост, на котором давным-давно проводились публичные казни, а ныне зачитывались королевские указы, взошел богато разодетый курносый герольд в сопровождении четырех вооруженных до зубов гвардейцев.

Прокашлявшись в бархатный платочек, он театрально вскинул руку, развертывая длинный свиток, украшенный гербовой печатью его величества, и громко провозгласил:

— Жители Джемпира! Я, король Леогонии и Гирлина, правитель Южных земель, владыка Вильдара, сим доношу до сведения всех и каждого, что отныне в королевтсве и всех прилегающих землях вводится военное положение. Всяк имеющий силу и способность держать оружие в руках будет призван на защиту королевства нашего и земель сопряженных. Тако же повелеваю всяко немощным и неспособным к ведению военных действий всячески содействовать армии и препон ей не чинить. Ослушникам же буде смертная казнь, как и не буде прощения всяко предателям и дезертирам…

Курносый кашлянул, гордо повел головой и продолжил монотонно зачитывать королвеский указ.

— Властию своей я повелеваю генералам королевской армии провести мобилизацию во всех землях и взять на себя все права и обязанности по сохранению мира в королевстве. Тако же сим доношу до сведения, что в силу сложившихся обстоятельств и по воле собственной, я, король Леогонии и Гирлина, на время объявленного ранее военного положения удаляюсь в уединение, дабы исконно и доподлинно испросить Высшей Воли о творимых в королевстве событиях. И яко же мне буде даден ответ, я тотчас же соберу совет, и решение того совета буде вам оглашено. Воспряньте же, мои верные подданные, и да пребудет с нами Высшая Воля! Король Леогонии и Гирлина, правитель Южных земель и Владыка Вильдара Акрат III.

Лишь только курносый закончил чтение указа, толпа вновь загудела тысячами голосов. Послышались воодушевленные крики «Да здравствует король!», «Все на войну», «К оружию, братья». Кое где прозвучали недовольные возгласы по поводу всеобщей мобилизации. Но постепенно где-то в сердцевине людской массы прозвучал осторожный шопот, его подхватили другие, и уже вскоре по всей многолюдной толпе пронеслось полное отчаяния и ужаса:

— Король затворился! Он никого не пускает к себе! Король оставил нас! Смерть, смерть пришла в Леогонию! Это конец….

* * *

В полумраке были видны лишь красивый статный молодой мужчина и странная обьемная фигура из переплетающихся черно-серо-бело-золотых нитей и фигурок между ними. Непосвященный решил бы, что он видит художника, а может быть скульптора, полностью погруженного в свою работу. Худощавое лицо, чуть крючковатый нос, лишь добавляющий решительности лицу, сосредоточенные глаза, светившиеся мыслью, все говорило о посвященности работе, которая висела перед ним в воздухе или в том, что заполняло пространство вокруг художника, держась неизвестно на чем. Сосредоточенный взгляд и чуть нахмуренное лицо добавляли живые штрихи к общей картине. Что-то не клеилось, что-то не сходилось.