Дар мертвеца

Миссис Атвуд стояла у незажженного камина. Она показалась Ратлиджу невыразительной во многих отношениях. Стройная, невысокая, светловолосая, белокожая. Даже ее зеленое платье казалось каким-то выцветшим. Как будто долгие годы безупречного воспитания и поведения смыли с нее все яркие краски.

Впрочем, Ратлидж очень быстро понял, что ее характер невыразительным не назовешь. За ее врожденным изяществом угадывалась сталь.

— Я уже беседовала с сержантом… Гибсоном, кажется, — начала хозяйка. — Больше мне нечего сообщить полиции.

— Понимаю, — ответил Ратлидж. — Сержант Гибсон приезжал к вам по долгу службы. Я же приехал как посланец леди Мод Грей.

Миссис Атвуд удивленно посмотрела на него светло-голубыми, точь-в-точь как цветы дельфиниумы, глазами. Радужки почти сливались с белками.

— Я уже несколько лет не имею никаких известий от леди Мод. — Она говорила ровно, не выдавая своих чувств.

«Не любит она твою леди Мод…» — тихо заметил Хэмиш, до тех пор молчавший в подсознании Ратлиджа.

Ратлидж решил запомнить мнение Хэмиша, вслух же ответил:

— Что неудивительно. Леди Мод поссорилась с дочерью. Не знаю, огорчает ее размолвка или нет, но недавно она узнала новость, которая ее расстроила. Вполне возможно, что Элинор Грей умерла. Как и где она умерла, мы не знаем. И я как могу стараюсь это выяснить.

На длинном лице проступило удивление.

— Умерла?! Но ваш сержант…

— Ничего вам не сообщил. Совершенно верно. Он выполнял мои распоряжения.

Он нарочно тянул время, давая ей свыкнуться со своим сухим ответом.

— Не понимаю, чем я могу вам помочь. Мы с Элинор не виделись с середины войны. Я думала… мы с Хамфри были совершенно уверены, что она уехала в Америку, когда поняла, что здесь ей не удастся выучиться на врача. Это так на нее похоже!

— Зачем ей ехать в Америку? Может быть, у нее там друзья… кто-то, способный замолвить за нее словечко?

— Да, пожалуй, такой человек есть. — Миссис Атвуд ненадолго замялась, а потом продолжила: — После того как ваш сержант Гибсон ушел, я позвонила Элис Мортон. Она училась в школе вместе со мной и Элинор. Муж Элис — американец, он служит в американском посольстве в Лондоне. Его брат Джон — профессор Гарварда. Весной шестнадцатого года он по просьбе Элис прислал Элинор письмо, в котором подробно описал программы обучения и все, что ей нужно было знать. Ответа Джон так и не получил, Элис уверяет, что Элинор ничего ему не написала… — Миссис Атвуд пожала плечами. — Она всегда была своевольной. Возможно, не захотела быть никому обязанной, даже друзьям.

— Почему вы вдруг позвонили школьной подруге и стали расспрашивать ее о мисс Грей? Ведь, по вашим словам, прошло целых три года с тех пор, как вы виделись в последний раз…

Прямой вопрос, очевидно, расстроил миссис Атвуд.

— Н-не знаю почему. В самом деле, не знаю. Просто… наверное, мне хотелось лишний раз в чем-то убедиться. Нечасто полицейские спрашивают о наших знакомых. Вот… и все.

«Все ли?» — хмыкнул Хэмиш.

Помолчав, Ратлидж вежливо попросил:

— Расскажите, пожалуйста, когда вы в последний раз виделись с Элинор Грей или разговаривали с ней по телефону.

Его вопрос смутил хозяйку. Первые уклончивые ответы сменились попытками оправдаться:

— Извините, мне почти нечего рассказывать. В самом деле, нечего! Элинор должна была приехать к нам на выходные и привезти с собой друга. А потом она позвонила по телефону и сказала, что передумала. Молодому человеку дали более продолжительный отпуск, чем он думал, и ей захотелось поехать с ним в Шотландию.

— Не знал, что у ее родных есть дом в Шотландии. — Ратлидж нарочно сделал вид, будто неправильно понял свою собеседницу.

— Нет, никакого дома у них там нет! Видите ли, они искали волынщиков… — Заметив его недоуменный взгляд, миссис Атвуд поспешила объясниться: — Элинор очень увлеклась помощью раненым. Мне было… тяжело находиться среди них. Но она старалась делать для них все, что в ее силах. Подбадривала их. Приглашала в госпитали певцов, музыкантов и так далее. Она вбила себе в голову, что, если раненые услышат звуки волынок, им легче будет переносить боль. Может быть, музыка напомнит им о храбрости, которой они отличались на фронте.

— И она поехала в Шотландию, чтобы разыскать волынщиков? — Ратлидж снова нарочно слегка исказил ее слова.

— Нет-нет, вы не понимаете. Она договаривалась с волынщиками и барабанщиками, и те выступали в частных домах или поместьях, в которых во время войны поправлялись раненые. Мы тоже принимали у себя человек двадцать офицеров, в основном с переломами. И Элинор сначала привезла своих волынщиков сюда. Ей хотелось посмотреть, каким будет эффект. И представьте себе, при звуках волынки раненые плакали. Так трогательно… С ней ездили двое молодых офицеров, блондин и брюнет, они помогали ей разыскивать волынщиков. Оба были шотландцами и оба… по-моему, были очень увлечены Элинор. Мне кажется, ей больше нравился брюнет. Она очень расстроилась, когда он вернулся на фронт.

— Вы помните, как их звали?