Дар миротворца

Дни тянулись незаметно, ночи сливались. «Просто удивительно, – думал Марк, – что Эфай, проживший в этих песках столько лет, радуется каждому восходу солнца, словно видит его в первый раз». Марк считал дни, потом сбился. В Фаране все благоприятствовало потере суетного чувства времени, как бы намекая, что оно – очень ненадёжно и призрачно. Потом Марк обнаружил камешки на одном из выступов песчаной скалы: это Лейна считала дни, споря с Фараном в вопросе обманчивости времени. Камешков было восемнадцать. Марк попытался вспомнить, чем он жил, что делал в этот промежуток. Ходил раза три с Эфаем в оазис, четырежды копался в сухой глине у пещер, добывая длинные коренья, но куда ушло всё остальное время?

– Какие люди чаще всего приходят в Фаран, – спросила как-то Лейна отшельника.

– У каждого своя причина. Кого-то гонит страх, кто-то наоборот идёт в Фаран, потому что ничего не боится. Кто-то – потому что несчастен, кто-то – потому что слишком счастлив. Есть и такие, кто бросает надоевший город, надоевшее ремесло, надоевшую жену. Приходят, чтобы найти что-то или избавиться от чего-то, вспомнить или забыть… Но что объединяет всех этих чудаков, так это большие ожидания. И утраченные надежды, когда эти ожидания не сбываются.

– Многие становятся жертвой змея? – с грустью спросила Лейна.

– Нет, не многие. Большинство уходят из Фарана в добром здравии и в здравом уме, унося с собой своё разочарование и досаду, которые потом сеют в своих городах и селениях.

Девушка всматривалась в глаза и уста отшельника – точь-в-точь, как верная ученица, жадно схватывающая каждое слово обожаемого учителя.

– Но Автолик ушел окрылённым. Разве это не чудо?

Эфай улыбнулся, словно вспомнив о чём-то далёком и приятном.

– Да. Есть и такие искатели. А потому дороги в Фаран ещё долго будут оставаться хожеными.

В тот день Марк решился раскрыть Эфаю свои глубинные страхи – те, что не давали ему покоя ещё с той минуты, когда он стоял перед мутным озером в родном мире, колеблясь перед пугающем решением. Оставшись наедине с отшельником, Марк выложил ему всё с лёгкостью, без утайки.

– Во мне живут две противоположности: страх оказаться никому не нужным и страх ответственности. Первый вынудил меня передать бремя миротворца Мелфаю. Другой – попытаться стать попутчиком и наставником нового миротворца. Саркс знал мои страхи. И передал свои знания о них некромантам. И теперь, сплетя из моих страхов нити и дёргая за них, невидимый Кукловод играет мной, как хочет.

– Ты говоришь «мои страхи», но может быть, это и не страхи вовсе, – ответил Эфай. – Может быть, желание быть нужным и желание брать ответственность и есть твоими настоящими стремлениями, которые ты пытаешься приглушить страхами?

– Я думал об этом. Но не могу найти ответа.

– Ответ прост: реши, чего ты хочешь, что милее всего твоему сердцу. Это и будет ответ.

Марк задумался.

– Я хочу служить теми способностями, которые мне дал Творец. Хочу жить своим призванием миротворца. Но без походов, схваток и преследований. Без риска для доверившихся мне людей, без боязни за близких. Наверное, я бы предпочёл даже остаться здесь отшельником, – неожиданно для самого себя Марк открыл ещё одно своё тайное стремление. – Жить в уединении. Помогать людям, которые будут ко мне приходить. Помогать находить ответы… Прости. Я начинаю говорить глупости, как уставший от жизни старик.

– Ты начинаешь говорить, как Второй миротворец. Я не слишком хорошо знал его, в те времена я был ещё зелёным юнцом. В конце своего служения он как раз и занимался тем, что сидел в Фаране и наставлял тех, кто приходил к нему. Но он не был счастлив. Он пришёл в пустыню не для исполнения своего призвания, а спасаясь от своих страхов. Возможно, он достойно завершил свой путь миротворца. Но не в том месте, о котором мечтал и в которое был призван.

– В чём же заключались его страхи?

– Он никому не открывал их. Ты в этом отношении смелее его. Но всё же однажды он сказал кое-что. Всего два слова: «Зеркало Мглы».

Марк вспыхнул, тяжело задышав. Зеркало Мглы! Сердце заколотилось.

– Что он имел ввиду? Как он был связан с этим Зеркалом?

Эфай лишь покачал головой с умиротворённой улыбкой.

– Я же сказал, он произнёс всего два слова. Эту тайну он унёс с собой.

Марк смирил волнение.

– Этого достаточно. Мне хватит и того, что не я первый столкнулся с этой сущностью. И не я первый был призван, чтобы покончить с нею.

– Покончить? – отшельник выглядел удивлённым. – Ты это о чём, Маркос?

– Да так… замечтался. Спасибо, Эфай. Ты здорово мне помог.

***

На следующий вечер после этого разговора Марк почувствовал, что его пребывание в Фаране подошло к концу, не отдавая себе отчёта в своём предчувствии. Миновал ещё один день, похожий на все предыдущие. Эфай, Никта и Лейна оставались на холме возле сикоморы, и мешать им Марк не хотел. Глянув на свой нехитрый ужин – три корешка, четыре орешка и один корнеплод, – он подумал, что сегодня ночью, вероятно, ему предстоит дорога.

Первой пришла Лейна, сев рядом с ним. Марк заметил, что глаза её покраснели от слёз.

– Мы уходим. Сегодня, – коротко объявила она.