Дар Монолита

Во всем остальном Армейские склады очень удачно подходили для базы: низкий для Зоны радиационный фон, крепкий сплошной забор из бетонных плит, кое-где «подлатанный» кирпичной кладкой, неплохо сохранившиеся армейские казармы, наблюдательные вышки по периметру — при грамотной обороне «свободовская» база ничем не уступала укреплениям «Ростока» и уже успешно выдержала не один штурм. А то, что в «Свободе» умели грамотно обороняться, так это факт — даже в свои худшие дни группировка успешно сопротивлялась атакам «Долга» и «Монолита».

— Здорово, мэн! — молодой, улыбчивый парень у ворот приветственно поднял руку. — Ежели в гости, то милости просим, только вот пушки сдать надо, уж не серчай. Правила такие.

— Без вопросов, — я сбросил с плеча ремень «сайги». — Не в курсе, Хип на базе?

— Не, она еще не приходила… ближе к вечеру с группой вернется. Вроде бы за Гнилой хутор с утра ушли, значит, часа через четыре только будут, не раньше. Мэн, а ты, видно, Лунь, да?

— Видно?

— Да вон, сразу заметно, — парень с улыбкой легонько стукнул себя по вихрастой голове. — Башка как снег. Это, наслышан. Так ты реально он?

— Он.

— Ни-штяк. Ты это, проходи. Вон там, у столовки, костер, наши сидят, присоединяйся, все веселее ждать будет.

— Да мне по делу еще надо… Фельдшер у себя?

— От этих ворот прямо, затем опять прямо, и когда прямо прошел, дальше тоже прямо иди. В двухэтажный дом с обвалившимся уголком упрешься, вот это оно и есть наша контора. Сейчас там чугунноголовые с нашим атаманом разговоры ведут. Слышь, Лунь, а войнушке, по ходу, полная кабзда пришла, реально. Наконец-то, блин, поумнели — собираются Зону поделить, и, по ходу, поровну. Этот генерал долговский не такой уж и тупорез, как прошлые. Жизнь налаживается, мэн. Эх… еще б «монолитовские» недобитки не гоношились, то вообще полный крутняк настанет.

Я кивнул, соглашаясь, отдал вслед за ружьем и пистолет, после чего прошел на базу.

Ученые, видимо, проследив по ПМК мой маршрут, а затем и получив подтверждение, что да, я на Армейские иду, попросили «поагитировать» местное руководство на сотрудничество с НИИ — собственно, с этой самой агитацией я и направлялся к Фельдшеру. Сомнительно, конечно, что из меня хороший дипломат, но попытка, как говорится, не пытка, да и интересно мне было пообщаться с человеком, чьи личные качества высоко ценила Хип. Пришел я как раз вовремя — от дверей двухэтажного здания отходила четверка безоружных «долгов», охранник на входе кивнул — мол, шеф свободен, выслушает, и тоже: «Хай, Лунь! Наконец-то наведался». Похоже, меня здесь знали намного лучше, чем я их — «свободовец» лично мне был не знаком. Я пожал руку, прошел в здание: «Вишь, стеночка где обваленная? Дык это наша вентиляция, а рядом, в соседней комнатухе, он самый и сидит, приемная, значит» — и без труда нашел «приемную».

Фельдшер оказался довольно высоким, плечистым, с открытым улыбчивым лицом и прямым, внимательным взглядом. В отличие от Седого, главный «фримен» не носил на комбинезоне никаких знаков различия, единственно, зеленый профиль волка нарукавной эмблемы был вышит золотистой нитью, и золотом блестели «ВОЛЯ» и изящная вязь «Libert, galit, Fraternit» по контуру зеленого щита.

— Ну, присаживайся, Лунь, потолкуем, — Фельдшер указал на стул. — Я правильно понимаю, пришел ты не просто так, верно? Чует мое сердце, что осиротишь ты нас на одного грамотного искателя, уважаемый.

Я внутренне подобрался.

— Хип сама вправе решать, где и с кем…

— Релакс, сталкер! — «фримен» рассмеялся. — Это само собой разумеется, на то мы и свободные люди. Шуткую я, Лунь. Грамотного ты человечка выучил, дружище. «Свободе» она очень помогла, факт — с таким богатым хабаром, да без жертв у нас давно никто не возвращался. Зона ее любит, по ходу.

— Уважаемый… не говорите таких вещей. Никогда. — Я посмотрел в глаза Фельдшера, и тот осекся, сразу посерьезнел, кивнул.

— Да, извини. Косячину спорол. Тьфу, конечно, в третьей степени. Да ты не думай, Лунь, что я на тебя в большой обиде — она как только пришла, мне уже все понятно стало.

— И что же?

— Ну то, что у нас она не задержится, уйдет или к тебе, или в одиночки. В «Свободу» люди за друзьями приходят, за братством, здесь те, кому без соседского плеча сложно… потому и сбивается народ в группировки по интересам, и наша в этом плане самая грамотная будет. Но чтоб прийти, на то потребность нужна, нужно, чтоб человеку, когда он один совсем, плохо было. А у нее этого нет… ну, в смысле, что плохо ей, так это видно, лицом черная, но и команда наша совсем не то, что ей нужно.

Фельдшер помолчал.

— Знаешь, Лунь, Фреон про вас много рассказывал. Очень много. И потому, когда узнал я от Хип, что у вас не срослось, как-то даже и не поверил. Ходил я с этим сталкером по Зоне, не одна совместная дорожка случилась, и могу точно сказать: мэн этот не из впечатлительных и к фантазиям не склонный. Но вы его удивили. Так удивили, что он жизнь за вас положить был готов, и, я так понял, к Саркофагу он за вами пошел, за вашим счастьем, как за своим собственным. В последние наши ходки он этой одной мыслью и жил.