Дар наслаждения

— Я не шучу. Я, как уже сказала, отлучусь на две-три недели. Ты можешь писать на и-мэйл, если возникнут какие-то вопросы. И я перезвоню тебе, когда будет время.

Антонио презрительно хихикнул.

— Когда у тебя будет время? Это очень интересно.

Элен никак не отреагировала на этот выпад, и он заговорил серьезнее:

— У тебя новый любовник, о котором ты никому не говоришь?

Элен не хотелось начинать все сначала.

— Антонио, представь себе, что есть вещи поважнее секса.

— Конечно, бизнес. Элен, я должен хотя бы знать, куда ты едешь.

— Можешь успокоиться. Речь не идет ни о новом контракте, ни о потенциальном любовнике. В моей жизни есть вещи и поважнее.

Для Элен разговор был закончен. Антонио тоже нужно было возвращаться за стол переговоров.

Элен не пробыла дома и суток, как уже снова сидела в самолете. Она радовалась так, как умела только в детстве. С легким сердцем Элен летела навстречу радости. Когда же она поймала себя на мысли, что полет кажется ей дорогой домой, то испугалась. Ее дом был в Мюнхене. Но так ли это в действительности?

Торальф встретил ее в аэропорту, и это было бы почти что дежавю, с той лишь разницей, что скорое возвращение Элен оба восприняли как нечто само собой разумеющееся. Сильвия и Марк радушно их встретили, они перекусили, и Элен посмотрела комнату, которая на ближайшее время должна была стать ее. Она решила для начала немного освоиться в незнакомой обстановке и, ни минуты не задумываясь, пошла к соколам.

Птицы ее не замечали. В этот поздний час они были заняты собой. Перед уходом Элен решила посмотреть на сокола, который сидел в затемненном вольере. Она заглянула в небольшую щель и, когда смогла что-то различить в темноте, заметила, что сокол смотрит прямо на нее своими черными глазами. У Элен было такое чувство, как будто не она, а сокол за ней наблюдает. Интересно, о чем он сейчас думает? Догадывается ли, что завтра будет его первый большой полет? Что с завтрашнего дня он будет следовать своему предназначению — быть свободным? Элен очень хотелось бы оказаться на его месте. Если б он мог думать как человек, то, сравнивая свою жизнь с жизнью Элен, ее мелкими хлопотами и вечной суетой, наверняка бы чувствовал свое превосходство.

Элен возвращалась к замку по освещенной старинными фонарями аллее. Под ее ногами шелестел мокрый гравий. Торальф уже ждал ее.

— Ну что, встретилась со своим врагом? — спросил он, улыбаясь.

— Враг он мне или нет, не знаю. Я просто взглянула на него. Лучше было этого не делать?

— Нет, нет. Можешь делать, что захочешь. Кроме одного: никакой самодеятельности. Завтра у него первый свободный полет.

— Я не подойду к соколу никогда в жизни.

— Если ты мне доверишься, я докажу обратное.

— Ни за что! — Она энергично помотала головой. — Я только понаблюдаю за твоей работой, и все.

Торальф все еще улыбался:

— Правда, все?

Элен не была уверена, касается ли этот вопрос только соколов, поэтому ответила:

— Я думаю, да.

— Не нужно сопротивляться, я не собираюсь тебя принуждать. Скажи только, что тебе интересно, и я все покажу.

С этими словами он взял ее под руку и повел с подчеркнутой торжественностью по коридорам и комнатам, по дороге показывая и рассказывая самое интересное о замке. Это получалось у него так, словно он каждый день водил экскурсии, пересыпая речь бесчисленными историями о семисотлетнем замке. За это время здесь многое успело случиться.

Когда экскурсия подошла к концу, Торальф склонился перед Элен в изящнейшем поклоне и запечатлел на ее руке поцелуй.

— Вот и сказке конец. А сейчас ты должна меня извинить. Мне нужно к птицам.

Элен направилась было в свою комнату, как вдруг остановилась:

— Подожди!

— Что? — Торальф повернулся к ней. — Что-то еще?

Он медленно поднялся по ступенькам и нежно поцеловал Элен в губы.

— Я так рад, что ты здесь.

Элен удивленно смотрела ему вслед, когда он легкой походкой направился к выходу.

А вот и ее пристанище на ближайшие несколько недель. Комната была выдержана в розовых тонах, очень романтично. Интерьер сочетал классическую элегантность, представленную мебелью ручной работы, и милый китч. Например, контейнер для жидкого мыла в ванной, выполненный в виде расправленных крыльев. И вообще, если хорошенько присмотреться, все в этом замке напоминало о хищных птицах.

Марк сказал, что Элен может не беспокоиться об уборке, прислуга будет поддерживать порядок. Особым жестом гостеприимства было то, что в комнате Элен уже после полудня затапливали камин. Это создавало такую атмосферу уюта, что Элен полностью расслаблялась.

Торальф встал рано утром, чтобы поработать с соколами. Марк показал Элен свой кабинет, где в ее распоряжении было все необходимое для работы. С места за письменным столом открывался чудесный вид на аллею, которая даже сейчас, когда листья с кленов опали, выглядела ухоженной.

Днем они с Торальфом поехали туда, куда он с утра отвез сокола. Когда Элен увидела птицу на охотничьей вышке, то позавидовала ей. Какой оттуда обзор!