Дар неба (СИ)

«Нет. Конечно же нет. Такого не может случится. Сейчас они войдут сюда и Мива обнимет меня, чтобы больше уже не исчезать никогда. Боги не могут отнять ее, едва только я обрела свою девочку…»

Стук. Тише, но дольше, словно дрожа.

С трудом разогнув занемевшие ноги, Шен поднялась и направилась к двери из логова.

«Может, у него заняты руки, потому что Мива заснула по дороге, уставшая и измотанная. Надо открыть им… надо было расстелить постель, чтобы сразу уложить ее отдыхать. Бедная моя девочка… хоть ужин хороший для нее есть – я приготовлю, пока она будет отдыхать…»

Шен распахнула дверь и замерла.

На уровне своих глаз она никого не увидела и сперва испугалась, решив, что ее беспокоят призраки, но потом просто онемела.

- Можно я войду, мама?

Ясные синие глаза смотрели на нее спокойно, слишком по-взрослому и прямо.

Черепашонок в синей маске поддерживал второго – глупого в рыжей, который дрожал и всхлипывал, привалившись к его боку.

Шен застыла, глядя на них сверху вниз.

«Не Мива… они живы и выжили… не удивительно, учитывая, что канализация для них самое место… пусть и живут там дальше, зачем пришли?.. Она сказала, что они лучше во всем, даже в том, что выжить могут и тут…»

Отвернувшись, Шен молча закрыла за собой дверь.

«Нет. Не хочу их видеть. Из-за них все это случилось…»

Дверь не хлопнула за спиной, вынудив оглянуться.

- Я прошу тебя, – черепашонок как-то ухитрился удержать дверь ногой и теперь стоял на пороге, все еще глядя на нее пристально и почти с мольбой. – Это Микеланджело, мама, ему плохо без вас очень…

- Микеланджело? – Шен приподняла брови.

Память сложила незначительные детали рыжей маски, веселой улыбки и этого имени.

- Я жду Миву, Рафаэль. Она убежала из-за вас, а ты просишь, чтобы я приняла вас обратно в этот дом, где ее нет.

- Я Леонардо, – он сделал к ней еще шаг. – Майки не виноват в этом. Пожалуйста, разреши ему остаться. Он же… он очень хороший, он любит тебя и Мастера… и Миву тоже… и она его…

Шен дернула уголками губ, продолжая рассматривать их.

- Как она может любить тех, кто так жестоко с ней обходился, кто смеялся постоянно, показывая свое мнимое превосходство над ней…

- Он этого не делал…

- Мама! – Микеланджело вдруг оттолкнул второго и бросился к ней, крепко обняв. – Мама, я больше не буду… я хочу домой!.. Пожалуйста!

Шен потрясенно шатнулась и невольно опустила руку ему на голову, стараясь успокоить.

Второй стиснул зубы и отступил к двери, пристально глядя на них.

- Аригато, – он коротко поклонился ей, совсем по-взрослому, как в ее прошлом кланялись ей воины-ниндзя из клана Хамато, когда она входила в старое додзе своего жениха.

Чувствуя под ладонью дрожь безобразной лысой головы, едва уловимое тепло трехпалых рук, что обнимали ее, Шен вздрогнула, всем телом, всматриваясь в синие глаза.

- Они лучше, мама! Лучше меня во всем! – Мива, рыдая, склубочивается на кровати, выдирая волосы с корнем, и хрипит, хрипит, хрипит эти слова, как ножи швыряя в стену. – Они – лучше! Мне никогда… мне как до звезд… отец прав оказался – я слабая и никчемная! А я не верила…

- Девочка моя, – Шен пробует обнять ее, но Мива отталкивает ее руки. – Ну, о чем ты говоришь вообще? Ну они же безобразные рептилии, воняющие сточной водой с плоскими недолицами. Никогда им не стать такими изящными и такими красивыми, как ты…

-Пропади оно пропадом все! – Мива резко садится и смотрит ей в лицо горящими глазами. – Это они принесли мне пряники! Они нам с тобой чашки мыли!! Мама! Мама, это они… они благородны и чисты духом, как настоящие воины! Они, а не я! Да лучше бы мне такой образиной родиться, но с таким же внутренним светом! Далась мне твоя красота, мама!

И прежде чем Шен успевает остановить ее, Мива вцепляется ногтями себе в лицо, словно хочет содрать кожу.

- Пусть бы я черепахой была бы, но только такой же!.. Леонардо такой… мама, он самый лучший на свете!..

«Лучший…»

Шен едва нашла в себе силы оторвать взгляд от синей-синей радужки, светлевшей к ободку. Если не видеть лица… если не знать, какое оно… такие глаза могли бы быть у человеческого мальчика, только старше восьми лет, который вырос бы в благородного сильного и мудрого воина.

Она опустила взгляд на Микеланджело, который, вытирая слезы, старался заглянуть ей в лицо из-под ее ладони.

Голубые, чистые… простые глаза.

Он никогда не был лучше ее девочки. Слабее братьев, не так хорош в бою и не столь блестяще одарен умом, не так благороден и самоотвержен.

«Почему она не сравнивала себя с ним? Почему именно вот с этим вот?.. Если бы только их вообще на свете не было… Мива бы никогда не убежала от меня и не плакала так горько. Она вернется. Она поймет, что они не лучше, и успокоится… моя девочка слишком умна, чтобы не заметить очевидного».

- Хорошо, Леонардо, – Шен разомкнула руки и слегка отстранила Микеланджело. – Но у меня тоже есть просьба тогда.

Глаза давно опухли до того, что едва открывались, горя, как будто в них угли насыпали, и немилосердно щиплясь от соленых слез.