Дар небес

- Но ведь я не видел её глаз! - распахнул испуганно глаза Дарий, — как же без этого у нас с ней всё? Может, она не испытывает ко мне того же? Она же не видела меня. 

- Глупый ты мой умный братик! Да вот она же руку твою сейчас отпускать не хотела! А ведь она бояться сейчас всех мужчин должна. Ведь это же не женщины с ней такое сделали и не дикие звери! Хотя, и дикие звери на такое не способны! - Лиза сжала кулаки так, что побелели костяшки. Увидев, что Дар изменился в лице, она выдохнула медленно и продолжила, сменив тему:

- Вот скажи, ты сердечко сейчас её слышишь?

- Слышу! - ответил Дар почти сразу, как закрыл глаза.

- А что чувствуешь?

Дарий посидел несколько мгновений с закрытыми глазами и потом растерянно ответил:

- Тепло от матушкиных рук. Боль уходит. 

- Вот! - Лиза торжественно подняла указательный палец вверх, — теперь понял, как это происходит?

- Да! - Дарий сидел и улыбался, как ребёнок получивший самый свой желанный подарок в жизни. Да, по сути, это так и было. 

Идиллию нарушили матушка с Марго. Они вошли на кухню и переглянулись. Матушка начала словами:

- Мы должны сообщить рубежникам.

А Марго закончила: 

- На Ульяну напали из клана Земледельцев.

- Что? - Лизавета первая задала вопрос.

- Вы уверены? - под руками Дара раздался треск дерева и все женщины повернулись к Дарию, в руках которого сейчас был кусок стола. Дарий, глядя на этот кусок стола, произнес медленно: 

- Ульяна сказала, но я не поверил.

- Она права. Кто-то из наших, — проговорила Анна. 

- Кто?

- Если бы знали кто, сами бы решили! - отрезала Анна, — и ведь он всю её выбрал! Если бы не ты, сын, — Анна с теплотой посмотрела на своего первенца, — она бы умерла. Изверг этот, видимо, думал, что она уже умерла, потому и прекратил её избивать. Только ты смог её услышать.

Анна подошла к сыну и обняла его, шепнув:

- Горжусь тобой и поздравляю! - увидев, как смутился Дарий, она рассмеялась и, положив ладонь на его грудь, прикрыла глаза.

Дарий, поняв, что матушка проверяет его здоровье поспешил ответить:

- Матушка, я в порядке! Как Ульяна?

- Девушку необходимо в капсулу положить. Она сейчас спит, но подпитка ей необходима, впрочем, как и тебе! Удивительно! - Анна открыла глаза и глянув на Марго, обратилась с вопросом к Дарию:

- После того, как озарение прошло от вашего единения, ты как себя чувствовал? В глазах темнело? Ноги подкашивались?

- Было, — нехотя, признался Дарий, — я решил, что резко встал с Ульяной на руках.

- Первый раз такое вижу! - выдала уже Марго, — слышать, слышала, что такое может быть, но вижу в первый раз!

- Матушка, да что случилось то? - Лиза опередила брата с вопросом.

- Дарий ей половину своей силы отдал. Потому и жива она сейчас! - улыбнулась Анна, с любовью глядя на своего первенца. 

- Ульяна просила связаться с её отцом. Вишневский Владимир, — обреченно проговорил Дарий.

- Что?

- Вишневский Владимир её отец?

Марго и Анна задали вопросы одновременно.

- Да! - выдохнул Дарий.

- Святые ёжики! - выдохнула потрясенно Лизавета, — ничего себе! Вот ты в семейку попал, братец!

- Да, уж, — он так и сидел с куском деревяшки в руке и сейчас удивленно её рассматривал.

- Чудны дела твои, Господи! - усмехнулась на это Марго и пояснила, когда все на неё посмотрели:

- Есть у людей такая фраза. Неужели не слышали? И да, поздравляю! - Марго тепло улыбнулась, глядя на Дария.

- Спасибо, — смутился тот. 

Глава 5

- Тятя, тятя! Не надо! Я больше не буду! Матушка не виновата! Я сам убег!

- Антипушка, не смотри... 

Вжих... Хлыст опускается на спину матушки с характерным звуком.

- Закрой глазки и вспомни, чему я тебя учила, как сделать так, чтоб не чувствовать боли...

Вжих...

- Не помнить ничего плохого... 

Вжих...

- Вот так, молодец! Помни только хорошее...

Вжих...

- Как мы в лес с тобой ходили... 

Вжих...

- Ты моё сокровище! Ты моё продолжение...

Вжих…

- Антипушка, ты мой дар небес…

Вжих… Вжих… Вжих...

Антип проснулся в поту и с тем же ужасом, как когда-то давно, в детстве, сжимаясь от каждого характерного звука хлыста. Матушка никогда не кричала и никогда не просила отца о пощаде в такие моменты. Она говорила всегда только с ним, с Антипом. В моменты порки, обращаясь всегда только к нему, к Антипу, и говоря с ним. Не к мужу, секущему её за провинность сына. Говорила так, будто не на её спину опускался хлыст, разрывая одежду на ней в клочья, а кожу на её спине превращая в шрамы. Говорила, прерываясь на тот момент, когда хлыст опускался на её спину, да дышала тяжело, замолкая к концу порки. Она никогда не просила мужа прекратить. Антипу иногда казалось, что матушке стоит только попросить, и отец прекратит весь этот кошмар. Ведь он сам, как истинный её, чувствовал всю боль матушки, но продолжал наказание. 

Отец всегда заставлял его, совсем ещё ребенка, присутствовать на этих "Уроках послушания".  Да, именно так он всегда и называл порку матушки за его, Антипа, провинности: "Урок повиновения и послушания".

Антип открывал глаза только тогда, когда слышал, что хлопнула дверь в сарае, выпуская взмокшего от очередного "урока" отца.