Дар небес

– Ты – моя птичка! – улыбнулся Маковцев. И тут же стал серьезным: – Разве этой ночью я с тобою шутил? Мне почему-то кажется, что эту ночь я провел в одиночестве…

Последняя фраза была сказана Максимом явно напрасно. Выслушав ее, Леночка наградила Маковцева пощечиной.

– Наглец! Ты не дал мне покоя до двух часов ночи, а теперь отпираешься?! Не желаю больше видеть твою наглую рожу!

Забыв о том, что она одну пощечину уже дала подлому лжецу и вралю, Леночка Леденцова врезала Максиму по другой щеке и побежала прочь.

– Она сошла с ума!.. – прошептал Максим, глядя ей вслед и прижимая руку к полыхающей щеке. – Она определенно сошла с ума!..

Немного помолчал, а потом добавил с грустью:

– Или это я сошел с ума?..

Пожал недоуменно плечами и медленно побрел по коридору к лестнице.

Глава седьмая

Прошло две недели, и Максим, простив нанесенную ему обиду, решил пойти на мировую с Леной. Подкараулив ее в конце рабочего дня у дверей фирмы, в которой она работала, Маковцев подбежал к ней и весело воскликнул:

– Привет, Ленок! Махнем куда-нибудь ужинать?

– И ты закажешь коктейль?..

– Нет! Обойдемся двумя чашечками кофе. Нам нужно поговорить, в последнее время все как-то не удается это сделать…

Они сели в машину Маковцева, и Максим стал выруливать на автомагистраль.

– Мне обещали повышение, – сообщил он приятную новость, – считай, что оно у меня в кармане!

– Поздравляю…

Кивком головы Максим ответил на поздравление.

– Теперь мы сможем отправиться в свадебное путешествие туда, куда ты хочешь!

– Ты еще не передумал жениться?

– Мысли такой не было! – возмутился Максим. – Еще у Липчанских я хотел все с тобой обсудить, да только уснул тогда, как последний глупец!

– По-моему, ты не был сонным… Твои «активные действия» привели к определенным результатам…

– Ты говоришь загадками, Ленок! – поморщился Маковцев.

– Я беременна!

На перекрестке зажегся красный свет, и Максим резко нажал на тормоза. Он сделал бы это осторожнее, но Леночкины слова поразили его как гром с ясного неба.

– Что ты сказала?..

– То, что ты слышал. Я предупреждала тебя! Но ты… Ты обезумел! Ты еще никогда таким не был, а ведь я тебя знаю не первый год!

– Четыре года… – прошептал Максим. – Четыре года…

– Что?

– Мы знакомы четыре года… Но последний год мы были в ссоре…

– Из-за тебя!

Максим кивнул: конечно, из-за меня!

– Но как же ты могла забеременеть, если мы не встречались с тобою год?! – спросил он и ударил ладонями по рулю машины.

– А у Липчанских?!

Максим недоуменно посмотрел на Лену, но не успел ничего сказать, потому что сзади его автомобиля сердито засигналили: на светофоре давным-давно горел зеленый огонек. Проехав перекресток, Маковцев сбавил скорость и, обратив лицо в сторону подружки, спросил очень серьезно и заинтересованно:

– А что было у Липчанских?

Лена снова ни на шутку возмутилась:

– Ты, кажется, взялся за старое? За свои дурацкие шутки?! Или мой коктейль выбил у тебя из головы все-все, что было?!

– Может быть… А «все-все» – это что именно?

Когда Леночке Леденцовой не хватало слов, она действовала. Влепив привычно пощечину, она потребовала остановить машину и, как только Максим выполнил ее приказание, выскочила на тротуар.

– Не смей звонить и приходить ко мне! У нас с тобой все кончено!

– Все-все? – без тени иронии переспросил озадаченный Максим.

Это «все-все» окончательно взбесило Леночку.

– Кретин! В такую минуту ты продолжаешь издеваться?!

Не имея возможности закатить негодяю пощечину, разгневанная женщина огрела сумочкой его машину и побежала прочь.

– Ленок! Подожди! Я ничего не понимаю! Давай все выясним!

Но Леночка Леденцова летела вперед и, домчав до ближайшего угла, свернула на другую улицу.

– Интересно, какая муха ее укусила? – прошептал с легкой грустью в голосе бедняга Максим и медленно стал выруливать на автомагистраль.

Глава восьмая

Спустя восемь с половиной месяцев…

Молоденькая симпатичная медсестра Ксюша положила новорожденного мальчика на стол и начала разворачивать пеленки. Делая свою привычную работу, девушка улыбалась и ласково ворковала:

– Приве-ет!.. Как мы себя чувствуем?.. У нас не болит животик?

– Приве-ет! – ответил ей вдруг ребенок и тихо хихикнул, будто позвонил в серебряный колокольчик. – У меня все отлично!

Улыбка сползла с лица Ксюши, а на ее месте появилось выражение испуга.

– Боже, он разговаривает!

Освобожденное от пеленок дитя медленно стало воспарять над столом. Оно поднималось все выше и выше, а бедная медсестра стояла как соляной столб и безмолвно смотрела на весь этот ужас широко раскрытыми глазами.

Когда ребенок достиг потолка, Ксюша опомнилась.

– Эй… – крикнула она чуть слышно хриплым голосом. – Ты куда? Пожалуйста, вернись!

Ксюша встала на стул, но до ребенка не дотянулась и тогда перебралась со стула на стол. Сложила умоляюще у груди ладошки и, глядя на младенца как на икону, проговорила:

– Дорогой, вернись! Ну, что ты делаешь?!

И доброе дитя пожалело бедную девушку и медленно опустилось ей прямо в руки.