Дар оборотней

– Нет, правда,– покачала головой.

Кивнув, он ещё раз пристально посмотрел на меня.

– Ну ладно. Выздоравливай. Мне завтра к сожалению надо уехать, но если что, ты звони. Обещаешь?

– Обещаю,– улыбнулась и проводила его взглядом. Вот и он ушёл из моей жизни, грустно промелькнуло в голове.

И лишь потом вспомнила, что у меня даже нет его номера телефона.

На следующий день меня навестила моя сотрудница с работы, и ближе к вечеру прибежал шебутной вихрастый мальчишка. Когда я посмотрела в окно, услышав звонкий стук, увидела рыжего паренька, который стоило мне выглянуть, расплылся в белозубой улыбке и помахал шапкой-ушанкой, которую держал в руках.

– Ты кто?– Открыв дверь, не сдержала улыбки, потому что мальчуган был весь в снегу.

– А вы Валерия, что медсестрой работает?– Спросил он.

– Угадал.

– А тогда я к вам и это вот возьмите.– И не дожидаясь пока я заберу пакет у него из рук, просто поставил его на пороге. Уже развернулся бежать, как я у него спросила:

– Что за пакет-то?

– А, так это тёть Наташа передала.– Отбежав, опять обернулся:– У ней же сын ещё в больнице, а дядя Артём уехал, вот меня и попросила.– Прокричал он уже с улицы, и пока я его не остановила, убежал. Видимо его оторвали от игры с другими детьми, а я его задерживала ещё.

В пакете я обнаружила восхитительный ещё немного тёплый пирог и сверху запечатанный конверт, из которого на ладонь выпала визитка. На бежевом фоне в обычной рамке было напечатано: Кольчев Артём Николаевич и номер телефона, а на обороте аббревиатура чёрными буквами: 3 РО 2 ОУР КО РФ. Пожав плечами, убрала её в ящик стола.

Через неделю, на работе меня разыскал курьер и стребовав с меня мой паспорт, удостоверившись в личности получателя, вручил мне большой оранжевый конверт со словами от Егорова Николая Владимировича – представителя Аметринова Максимильяна Инаровича. Я еле дождалась конца рабочего дня, шла домой, едва сдерживая себя, чтобы не перейти на бег. Влетев в дом, не разуваясь и скинув на ходу шубу, трясущимися от волнения руками разорвала конверт. Вложенные документы я перечитывала наверное раз десять, потому что только с раза третьего до меня дошло, что это документы на развод. На отдельном листе было напечатано, что в случае согласия по всем пунктам, мне необходимо просто подписать их и позвонить по указанному номеру, чтобы их забрал тот же курьер. В случае возникших вопросов или не согласия с каким-либо из вышеуказанных пунктов, опять-таки позвонить по этому же номеру и договориться о встрече с Егоровым Николаем Владимировичем, который даже готов посетить жену его клиента, для обсуждения всех возникших вопросов.

Держа в подрагивающих руках бумаги, смаргивая слёзы неверяще, раз за разом пробегала взглядом по пляшущим перед глазами строчкам, как будто от этого текст мог поменять своё значение. «Этого не может быть! Так просто не может всё закончиться! Нет!» – встряхивая головой, я словно пыталась отодвинуть навалившуюся на меня гранитной плитой реальность, отрицая случившееся, не веря, не понимая.

Это был удар, от которого я словно выпала из реальности. Просто через какое-то время словно очнулась сидя перед включённым телевизором, а придя утром на работу, узнала, что меня на время отстранили, потому что оказывается в сомнамбулическом, можно сказать автоматическом состоянии я провела чуть меньше недели и только после беседы с заведующей, где я краснея и заикаясь пыталась объяснить, что у меня произошла личная трагедия, меня опять допустили до работы с пациентами. Документы я сложила в конверт и убрала в шкаф, спрятала под стопку одежды, туда же, где лежали нарисованные мною два портрета Максима и моё же обручальное кольцо. Я как страус: спрятала голову в песок, просто отгородилась от свалившегося на меня удара, трусливо сказав себе: «Если вдруг Максиму уж сильно приспичит получить развод, то его представитель сам мне позвонит и приедет, сама же я на это не пойду, пусть у меня останется хоть маленькая иллюзия того, что ещё возможно всё исправить, вернуть!»

Февраль и большую часть марта, я через год даже и не вспомню. Вроде жила, вроде работала и больше в моей жизни ничего не происходило. Один только раз, в конце февраля ко мне обратилась за помощью пожилая оборотница, которую привезла дочь. Неправильно сросшийся перелом ноги, который у неё усугубился быстрым оборотном.

– Понимаете, я же думала обернувшись сделаю лучше, а оно вон как вышло,– сетовала она.

Так я узнала, что в соседнем посёлке, так же среди людей живёт семья оборотней: пожилые муж с женою и дочь чуть младше меня. Что удивительно, они предложили поддерживать связь, и мы обменялись номерами телефонов. Поначалу я думала они про меня если и вспомнят, то только тогда, когда у них опять что-нибудь произойдёт, но нет: каждый раз, когда они собирались в Петрозаводск, кто-либо из них звонил и спрашивал, не нужно ли мне чего там прикупить.

У Марты я всё-таки решила выяснить про отношения между людьми и оборотнями. Позвонив ей в один из вечеров, сначала пришлось несколько раз ей повторить, что никаких отношений у меня нет.