Дар орла

Прежде чем забраться в машину, я остановился, глядя на долину. Мое тело медленно поворачивалось и совершило полный круг, как если бы оно имело собственную волю и свои задачи. Я чувствовал, что схватываю сущность этого места. Я хотел удержать ее в себе, потому что я знал совершенно точно, что никогда больше в своей жизни его не увижу.

Другие, должно быть, уже проделали это. Они были свободны от меланхолии. Они смеялись и шутили друг с другом.

Я завел машину, и мы поехали. Когда мы достигли последнего поворота дороги, солнце садилось, и Горда закричала, чтобы я остановился. Она выбралась наружу и побежала на небольшой холмик сбоку от дороги. Она забралась на него и бросила последний взгляд на свою долину. Она протянула ей свои руки и вдыхала ее в себя.

Поездка вниз с этих гор была странно короткой и совершенно без событий. Все были спокойны. Я пытался втянуть Горду в разговор, но она наотрез отказалась. Она сказала, что горы, будучи собственниками, хотят завладеть нами и что если мы не сохраним своей энергии, то горы никогда не отпустят нас.

Как только мы спустились в долину, все они стали очень оживлены, особенно Горда. Она, казалось, кипела энергией. Она даже добровольно поделилась информацией без всяких уговоров с моей стороны. Одним из ее утверждений было, что нагваль дон Хуан Матус говорил ей, а Соледад подтвердила, что у нас есть другая сторона. Услышав это, все остальные выступили с вопросами и замечаниями. Они были в смущении из-за своих странных воспоминаний о событиях, которые логически не могли иметь места. Поскольку некоторые из них встретились со мной несколькими месяцами раньше, то воспоминания обо мне в отдаленном прошлом были чем-то выходящим за границы их понимания.

Я рассказал им тогда о своей встрече с доньей Соледад. Я описал им свое чувство, что я очень близко знал ее раньше. И то чувство, что я, несомненно, пересек тогда то, что она называла параллельными линиями. Их реакцией на мое заявление было смущение. Казалось, они слышали этот термин раньше, но я не был уверен, что все они понимали, что это значит. Для меня это была метафора. Я не мог поклясться, что для них это было тем же самым.

Когда мы приехали в город Оасаку, они выразили желание посетить то место, где, по словам Горды, исчезли дон Хуан и дон Хенаро. Я поехал прямо туда. Они высыпали из машины и, казалось, принюхивались к чему-то, приглядывались к каким-то признакам. Горда указала направление, в котором они ушли.

– Ты сделала ужасную ошибку, Горда, – сказал Нестор. – это не восток, это север.

Горда запротестовала и защищала свое мнение. Женщины и Паблито поддерживали ее. Бениньо в разговор не вступал, продолжая смотреть на меня, как если бы я должен был дать ответ, что я и сделал. Я обратился к карте города, которая была в моей машине. Направление, указанное Гордой, было севером.

Нестор заметил, что наш отъезд из их города, как он все время и чувствовал, не был преждевременным или насильственным ни в коей мере; срок был правильным. У других такого чувства не было, и их колебания были вызваны ошибкой Горды. Они считали, как и она сама, что нагваль указал на их родной город, что значило бы, что они должны остаться там. Я признал с опозданием, что в конце концов виноват был я, потому что, хотя и имел карту, я не воспользовался ею вовремя.

Потом я заметил, что забыл им рассказать, как один из тех людей, а именно тот, которого в тот момент я принимал за дона Хенаро, позвал нас за собой кивком головы. Глаза Горды раскрылись от искреннего удивления или даже тревоги. Она не заметила этого жеста. Приглашение было только для меня.

– Вот оно! – воскликнул Нестор. – суд судьбы. – он делал отчаянные жесты руками, чтобы успокоить их.

Он повернулся к другим. Все они заговорили одновременно.

Я лишь надеюсь, что вы все действовали так, как должны были действовать, как если бы вы никогда не вернулись обратно, – сказал Нестор. – потому что мы никогда не вернемся назад.

– Ты нам правду говоришь? – спросила Лидия со свирепым выражением в глазах, в то время, как другие выжидающе уставились на меня. Я заверил их, что у меня не было причины выдумывать что-либо. Тот факт, что я видел, как тот человек кивнул мне головой, не имел для меня совершенно никакого значения. И к тому же я совсем не был убежден, что эти люди были доном Хуаном и доном Хенаро.

– Ты очень хитрый, – сказала Лидия, – ты, может быть, говоришь нам это лишь для того, чтобы мы покорно следовали за тобой.

– Подожди минутку, – сказала Горда, – этот нагваль может быть таким хитрым, как ты хочешь, но он никогда не поступит таким образом.

Они все заговорили сразу. Я попытался выступить, и мне пришлось перекрикивать их, чтобы сказать, что то, что я видел, в любом случае ничего не меняет.