Дар орла

Для нашего первого неделания Сильвио Мануэль сконструировал деревянную клетку, достаточно большую, чтобы вместить Горду и меня, если мы сядем спиной к спине с прижатыми к груди коленями. Клетка имела решетчатую крышку, чтобы обеспечить приток воздуха. Мы с Гордой должны были забраться внутрь и сидеть в полной темноте и в полном молчании, не засыпая. Он начал с того, что отправлял нас в ящик на короткое время; затем, когда мы привыкли к процедуре, он стал увеличивать время, пока не смогли проводить в ней целую ночь, не двигаясь и не засыпая.

Женщина-нагваль оставалась около нас, чтобы следить за тем, как бы мы не сменили уровень осознания от усталости. Сильвио Мануэль сказал, что нашей обычной тенденцией в необычных стрессовых условиях является смена состояния повышенного сознания на нормальное или же наоборот.

Общим эффектом этого неделания каждый раз, как мы его выполняли, было ни с чем не сравнимое чувство отдыха, что было полной загадкой для меня, поскольку мы ни минуты не спали в течение всего нашего ночного бдения.

Я связал это чувство отдыха с тем фактом, что мы находились в состоянии повышенного сознания, но Сильвио Мануэль сказал, что одно с другим никак не связано, что чувство отдыха возникает от сидения с поднятыми коленями.

Второе неделание состояло в том, что надо было лечь на землю, свернувшись по-собачьи почти в утробную позу, лежа на левом боку и лбом упираясь в сложенные руки. Сильвио Мануэль настаивал, чтобы мы держали глаза закрытыми как можно дольше, открывая их только тогда, когда он командовал нам сменить позу, и лечь на правый бок. Он говорил нам, что цель этого неделания состоит в том, чтобы позволить нашему слуху отделиться от зрения. Как и раньше, он постепенно увеличивал продолжительность такого лежания, пока мы не смогли проводить так целую ночь в слуховом бодрствовании.

После этого Сильвио Мануэль был готов перевести нас в другое поле деятельности. Он объяснил, что в первых двух неделаниях мы сломали некие барьеры в восприятии, пока были прикованы к земле. По аналогии он сравнил человеческие чувства с деревьями.

Мы подобны подвижным деревьям. Мы определенным образом укоренились в земле. Наши корни транспортабельны, но это не освобождает нас от грунта. Он сказал, что для установления равновесия мы должны выполнить третье неделание, вися в воздухе. Если мы добьемся успеха в том, чтобы направлять свое намерение, пока будем свисать с дерева в кожаных корсетах, тосформируем своим намерением треугольник, основание которого будет на земле, а вершина в воздухе. Сильвио Мануэль считал, что мы до такой степени собрали свое внимание первыми двумя неделаниями, что сможем в совершенстве выполнять третье с самого начала.

Однажды ночью он подвесил меня и Горду в двух отдельных корсетах, подобных плетенным стульям.

Мы сели в них, и он поднял нас через блок к самым высоким толстым ветвям высокого дерева. Он хотел, чтобы мы обратили внимание на осознание дерева, которое, как он сказал, будет давать нам сигналы, поскольку мы его гости. Он оставил женщину-нагваль на земле, чтобы она время от времени окликала нас по имени в течение всей ночи.

Будучи подвешенными к дереву бесчисленное количество раз, пока мы занимались этим неделанием, мы испытали могучий поток физических ощущений, подобных слабым уколам электрического импульса.

В течение первых 3-4 попыток дерево, казалось, противилось нашему вторжению. Затем, когда это прошло, импульсы стали сигналами мира и равновесия. Сильвио Мануэль рассказал нам, что осознание дерева берет свое питание из глубин земли, а осознание подвижных существ берет его с поверхности.

В дереве отсутствует чувство конфликта, тогда как движущиеся существа наполнены им до краев.

Он исходил из того, что восприятие испытывает глубокое потрясение, когда мы оказываемся в состоянии покоя в темноте. Наш слух при этом занимает ведущее положение и сигналы от всех живых и существующих тварей могут быть замечены не только при помощи нашего слуха, но и при помощи комбинации слуховых и зрительных чувств, расположенных в этом порядке. Он сказал, что в темноте, особенно, когда ты подвешен, глаза занимают подчиненное положение по отношению к ушам.

Как мы с Гордой убедились, он был абсолютно прав. При помощи третьего неделания он дал нашему восприятию окружающего мира третье измерение.