Дар Орла

Я понял, что он говорит это не в знак сожаления, а как подтверждение свободы воина выбирать и принимать свой выбор. Более того, он сказал, что серьезно думал — не последовать ли примеру своего бенефактора, и что если бы он так и сделал, то очень скоро обнаружил бы, что я не такой же Нагуаль, как он сам, и никто другой, кроме меня, не был бы вовлечен в дальнейшие события. А вышло так, что Лидия, Роза, Бениньо, Нестор и Паблито имели серьезные недостатки; Ла Горде и Хосефине нужно время, чтобы усовершенствовать себя; только Соледад и Элихио были в безопасности, поскольку они, пожалуй, были подготовлены даже лучше, чем воины его собственной группы.

Дон Хуан добавил, что теперь этим девятерым придется принять свои счастливые или несчастливые обстоятельства и без сожаления, без отчаяния и без похлопывания друг друга по плечу превратить свое проклятие или благословение в живой вызов.

Дон Хуан сказал, что не все у нас было неудачно — небольшая роль, сыгранная нами среди воинов его группы, принесла полный триумф, поскольку правило подходило к каждому члену моей партии, за исключением меня. Я полностью согласился с ним. Начиная с женщины-нагуаль, все полностью соответствовали правилу. Она обладала выдержкой и контролем, была воинственной и в то же время совершенно спокойной. Без всякой внешней подготовки она управляла и вела всех одаренных воинов дона Хуана, несмотря на то, что они были вдвое старше ее. Эти мужчины и женщины признавали, что она была точной копией другой женщины-нагуаль, которую они когда-то знали. Она в совершенстве отражала каждую из женщин-воинов, и, следовательно, могла отражать также и тех пятерых женщин, которых дон Хуан нашел для моей партии, потому что они были копией старших женщин. Лидия была как Эрмелинда, Хосефина — как Зулейка, Роза и Ла Горда — как Нелида, а Соледад — как Делия.

Мужчины также представляли собой копии воинов дона Хуана: Нестор был копией Висенте, Паблито — Хенаро, Бениньо — Сильвио Мануэля, а Элихио был подобен Хуану Тума. Правило действительно было голосом подавляющей силы, превратившей этих людей в одно целое. Лишь благодаря странному капризу судьбы они остались беспризорными, без лидера, который нашел бы для них проход в другое осознание.

Дон Хуан сказал, что всем членам моей партии придется войти в другое осознание самостоятельно и что он не знает, каковы их шансы, потому что это зависит от каждого из них в отдельности. Он безупречно помог каждому; в результате его дух освободился от беспокойства и забот, а его разум стал свободен от всяких пустых спекуляций. Ему осталось лишь прагматически показать нам, что это значит — пересечь параллельные линии в своей целостности.

Мне же дон Хуан сказал, что я смогу помочь, в лучшем случае, только одному из учеников и что он выбрал Ла Горду из-за ее отваги и из-за того, что я был уже хорошо знаком с ней. Он сказал, что у меня не хватит энергии для остальных, поскольку я должен буду выполнять другие обязанности, пройти по другим тропам действия, которые соответствуют моей истинной задаче. Дон Хуан объяснил мне, что каждый из его собственных воинов знал, в чем состоит эта задача, но не открыл ее мне, потому что мне еще предстояло доказать, что я ее достоин. Поскольку они находились в конце своего пути, а я точно следовал его инструкциям, появилась необходимость открыть мне эту задачу, хотя бы только и частично.

Когда дону Хуану пришло время уходить, он дал мне об этом знать, пока я находился в состоянии нормального осознания. Я не понял важности того, что он сказал. Дон Хуан до самого конца пытался подталкивать меня соединять оба моих состояния осознания. Все было бы очень просто, если бы я оказался способен на это слияние. Поскольку же мне это не удавалось, и я лишь интеллектуально был затронут его откровением, он заставил меня сместить уровни осознания для того, чтобы дать мне возможность воспринять это более полно.

Он неоднократно предупреждал меня, что пребывание в левостороннем состоянии осознания представляет собой преимущество только в том смысле, что мы там быстрее все схватываем. В то же время это невыгодно, поскольку позволяет нам с невероятной ясностью фокусироваться единовременно только на одном предмете. Это делает нас зависимыми и уязвимыми. Мы не можем быть сами по себе, пока находимся в левостороннем осознании, поэтому нас должны оберегать воины, достигшие целостности самих себя и знающие, как управлять собой в этом состоянии.

Ла Горда сказала, что однажды Нагуаль Хуан Матус и Хенаро собрали всех учеников в ее доме. Нагуаль перевел их в левостороннее осознание и сообщил, что время его пребывания на земле подошло к концу. Сначала она не поверила ему. Она решила, что он пытается напугать их, чтобы они действовали, как воины. Но затем до нее дошло, что в его глазах было такое сияние, которого она никогда раньше не видела.