Дар полночного святого

Аня видела, как помрачнело и стало взрослым его лицо. Тони говорил по-французски, но это были лишь краткие "уи" и "нон". Зато на том конце звучали пространные монологи. Когда он отключил телефон, то целую минуту в полной растерянности смотрел перед собой на потемневшее от налетавших туч море.

- Это полиция? - Прервала паузу Аня.

- Хозяин кораблика... Сволочь...

- Выходит, вы не друзья?

- Стал бы я угонять яхту у друга... - Прищурившись, Тони посмотрел на девушку. - Так что же теперь делать?

- Поступить, как подсказывает совесть. У тебя она есть.

- Не знаю... Не хотелось бы.

- Есть, есть. Это заметно. А если она есть - то это надолго.

Тони покачал головой:

- Странная ты... Вот навязалась...

- Я готова вернуться. Мне надо на берег.

- Не уверен - у меня другое предложение - гоним через пролив в английское королевство. Если не поймают - свобода! А в море хорошо - свежий воздух, приятный вид. Я обследовал холодильник - там жратвы на пятерых.

- Господи, что я буду делать в Англии?

- А что мне делать здесь? Сражаться с этим типом? У меня, знаешь, замахиваться на него руки коротки...

- Верни яхту и возвращайся к своим баранам.

- К кому?

- Это поговорка. Глупая. - Внезапное отвращение к себе, ко всему, что происходит с ней, охватило Аню. Бесконечная бредовая круговерть. Нелепости нанизываются друг на друга, и чем дальше, тем противней. Вспышка легкомысленной радости сменилась мрачной злобой. - Поступай, как знаешь. У меня в самом деле крыша поехала. А ты, наверно, отродясь такой.

- Не смешно. И про баранов, и про крышу. - Широко расставив ноги, Тони стоял за штурвалом. Руки он в раздумье засунул в карманы. - Не знаю, как там у русских, а у нас, местных ребят главная пословица: никогда не слушай бабу.

- Ты, оказывается, тот ещё тип! Наглец и бандюга.

- А ты - авантюристка и врунья. Плела здесь черт те что.

- Ах так! Мне терять нечего. И надоело все - жуть! - Аня выскочила на палубу под пронизывающий ветер. Внезапно охватившие её злость и отчаяние стали ещё страшнее, беспощадней - от них во что бы то ни стало надо было отделаться. От всего - сомнений, безумств, растерянности, ненужности. Ухватившись за металлические поручни, она вскарабкалась на парапет, с облегчением обретенной свободы отшвырнула вздувшийся парусом плащ, гордо выпрямилась и всей грудью вдохнула свежий соленый воздух.

- Разбирайся сам... - весело и с неким сожалением сказала тому, кто остается в этой сумятице и неразберихе. - Я ухожу. - Она шагнула в пустоту...

8

Хлопок, ещё хлопок... Бьющийся о металл затылок... Сердце колотится и вдруг замирает, проваливаясь в черноту...

- Да смотри ты сюда! Идиотка! - Стуча зубами, Тони отвесил ещё одну пощечину. - Не могу я тебя втащить на эти ступеньки. Если сейчас же не придешь в себя - выкину прямо в морскую пучину. А мама, твоя бедная русская мама, будет рыдать над пустой могилой...

- Господи! - Аня увидела своего спасителя в свитере и брюках, с которых текла вода, и себя - в коротенькой рубашке, на ступеньках узкой металлической лестницы, спускающейся в холодные волны. Он стоял на нижней, придерживая обессилевшую девушку. Холод обжигал, перехватывая дыхание.

- Мама! Мамочка... - Аня рывком подтянулась к поручням и попыталась встать. Колени не держали, мышцы сводила судорога. Преодолев несколько ступенек, она рухнула на деревянный пол палубы и подняла злые глаза к своему спасителю. - Гад... - А потом словно отключилась - не могла пошевелить и пальцем.

Тони перетащил её в комнатку, выплевывая поминутно свистящее "шид!" Наконец Аня увидела знакомую уже узкую кровать и забилась под одеяло. Ее трясло, как в лихорадке...

- Полная крэзи... Сдохнем здесь оба. - Вернулся Тони, завернутый в одеяло, сел на пол возле её изголовья и похлопал по щеке. - Пей! Это ром. Притянув голову девушки, он приложил к её губам горлышко бутылки. Обжигая горло напиток проследовал огненной лавой по пищеводу, запылал в животе. Тони отхлебнул следом.

- Полегче! Там, в камбузе, целый ящик... Ну ты, детка, ценное приобретение... - Он покосился на завернувшуюся с головой в одеяло Аню. - У меня вообще водобоязнь. Я не умею плавать и с детства страдаю от насморка! Все мои вещи вымокли. Я совершенно гол и нахожусь на грани... Эй, эй, не спи! Еще рано - надо хорошенько согреться... - Нахожусь на грани нервного срыва. Но предпочитаю смерть от алкогольного отравления, шид...

- У нас говорят - "блин", - заметила Аня.

- А у нас - "шид". Это значит, дерьмо. А блин - это пирог. Это совсем не смешно.

- Дело вкуса... - Аня подняла тяжелую голову и сделала ещё глоток из бутылки. - Но я тебе не врала!

- Молчи, шид, молчи... - Язык у Тони заплетался. Он был действительно похож на большую нахохлившуюся птицу. - Верю, шид, всему верю... Всем твоим тайнам. Ты - невеста. А я - шотландский барон Роузи - ж-жених. - Он икнул. - У нас, любимая, брачная ночь... Ночь любви... Прильни к моей груди, ненаглядная...

... И снова сумасшедшее пробуждение. В той же комнате, на полу. Под боком, тесно прижавшись, широкое, усыпанные рыжими веснушками плечо. Пить... - Аня с трудом дотянулась, взяла сифон, стакан.