Дар Прозерпины

Иванов, немного поколебавшись, повесил трубку. Макаров тут же набрал номер снова. На этот раз длинные гудки. Никто не отвечает. Следователь набрал еще раз первый, пришедший в голову номер. Тот же эффект. Что делать? Следствие явно заходило в тупик. Андрей подошел к окну, выходившему на небольшой переулок. Пустынная улица. Майский ветерок гоняет ворох газет. Ни одного пешехода. Лишь где-то вдалеке он еле-еле различил удаляющуюся в неизвестном направлении фигуру. А может, это и не человек вовсе, а обман зрения? Так случается, когда очень хочешь чего-то или кого-то увидеть. Поневоле начинает мерещиться… Ни одного раскрытого окна, из которого бы выглядывал, скажем, какой-нибудь любитель покурить на свежем воздухе не выходя из дома или любительница поглазеть на прохожих.

Глядя на этот унылый пейзаж, Макаров постепенно подошел к весьма простому, но верному выводу. Взял табельный пистолет, рассовал по карманам наиболее подходящие случаю корочки-удостоверения, заботливо выписанные ему начальством, и вышел, заперев кабинет на ключ. В управлении было ТИХО, как никогда. Во всяком случае, Андрей такой тишины не припоминал. Он промчался по этажам, бухая кулаками по дверям. Никто не вышел, не отозвался. Даже Полетаев куда-то исчез. Что ж. Надо было действовать. Хоть он и обещал вести следствие не выходя из здания, ситуация складывалась таким образом, что сдержать слово не представлялось возможным. Андрей спустился вниз, прошел мимо пустынной проходной. Во дворе лаяла собака – хороший признак. Значит, катаклизм не затронул животных. А потому надежда есть!

Андрей решил взобраться на самое высокое здание во всей округе – пожарную каланчу – и оттуда обозреть, что происходит в городе. Дверь оказалась не заперта, винтовая лестница резко уходила вверх, упираясь в небольшую комнатку для дежурного. Добежав до самого верха почти не запыхавшись, следователь выглянул и от увиденного на миг оторопел. Людская круговерть, столь разнообразная в обычное время, теперь двигалась строго в одном направлении – к Главпочтамту. Люди покидали дома. В опустевших дворах становилось пустынно и гулко. Стекаясь с периферийных на центральные улицы, горожане вливались в общий мощный поток, впадавший в здание почты. Не было слышно привычного веселого гомона, который, как правило, сопровождал, скажем, майские демонстрации. Наоборот, люди, точно подчиняясь чьей-то неумолимой и жесткой воле, шли, покорные судьбе, на почту, как преступники на эшафот.

Вот куда надо! Вот где надо искать корень всех зол!

Следователь быстро покинул здание каланчи и помчался к почте. На главной улице он присоединился к шествию. Андрей тщетно пытался расспросить сограждан, что происходит. Одни игнорировали его вопросы, другие не видели ничего странного в том, что идут на Главпочтамт, третьи отпихивали Андрея или обругивали его, чтобы не мешал. Так, вместе с толпой он прибыл к высокому, мрачного вида зданию, откуда в обычное время начинали свое путешествие по городу письма, прибывающие из других краев и областей.

На проходной, буквально сбиваясь с ног, орудовали дядя Ваня и дядя Коля: показывали, куда идти, как найти Ивана Ивановича, пытались разгородить два потока, идущие с разных концов улицы.

Вместе с толпой Андрей проследовал в указанном направлении. Людской поток валил в один из залов Главпочтамта, двери которого были распахнуты настежь, оттуда доносились громкие звуки музыки. Андрей не стал задерживаться и вместе с остальными вошел в зал.

Что за Содом и Гоморра? От увиденного Андрей на мгновение застыл. Столь разношерстной публики, занимающейся совершенно разными делами в одном и том же пространстве, он не видел никогда. Вот, слегка задев его и не извинившись, в бешеном танце промчались две девицы. Справа два жуликоватого вида мужчины сдавали в обменный пункт валюту, причем курс, крупными цифрами обозначенный на обменнике, был даже для далекого от валютных операций Андрея слишком уж занижен. Впрочем, два товарища, поменяв деньги в одном конце зала, по-спринтерски быстро неслись в другой конец, где стоял точно такой же пункт, но с курсом во много раз завышенным. Совершив там некие манипуляции, два приятеля опрометью неслись обратно и так, как белки в колесе, повторяли одни и те же действия.

Рядом с обменниками расположились игральные автоматы, вокруг которых толпился народ и яростно болел за тех, кто кидал монетки. Как показалось Андрею, выигрыши случались слишком часто, с того момента, как он пришел, в каждом из них произошло несколько выигрышей. Деньги с приятным для всех игроков мелодичным звоном высыпались в поддоны, некоторые монеты вылетали и катились по полу, но их тут же подбирали окружающие, а игрок, сорвавший банк, не обращая внимание на пропажу, снова кидал монетку, ибо потоки денег, извергавшиеся из автоматов, были куда больше…