Дар (СИ)

Я все-таки вылезла из под шкуры и осмотрелась по сторонам. Вернее всего лишь приподнялась на локте, мне и этого хватило чтобы почувствовать противную дрожь во всем теле и головокружение. Телега была запряжена гнедым мерином, которого просто вел за узду ехавший рядом и казалось вообще не обращавший на меня внимания незнакомый вард. Странно, что никто не сел впереди и не правил лошадью. А ещё я поняла, что моя повозка находится в центре длинной колонны молчаливых воинов. Похоже меня везли с собой куда-то вместе с целой армией на марше. А вот примерно куда, стало ясно при детальном осмотре окружающего пейзажа. И ещё созерцание окрестностей привело в ступор одну неудачливую беглянку. Потому-что кругом янтарем сияли ровные стволы корабельных сосен, говоря мне о том, что мы давно покинули более южные края, а впереди по направлению движения ясным ореолом синели Иссольские горы. Да и весна на севере, в отличии от Градарии, в этих широтах была ещё не так зелена и красочна.

Великий Отец, как же так? До гор ведь… О, нет, сколько же я была без сознания?

— Илия! Хвала Праматери, вы очнулись, тана, — в мои нерадостные размышления ворвался белобрысый оборотень и целая группа поддержки в виде первого наследника, ехидно скалящегося на мой, по всей вероятности, забавный вид, и мелкого рысеныша, который улыбался так искренне, что так и тянуло ответить ему тем же.

— Мне… — что-то сиплое попыталось прорваться в этот мир из моего оказывается абсолютно сухого горла. Секунда и Витар уже спрыгнул с коня и оказался рядом на телеге, протягивая мне флягу с водой. Я дрожащей рукой вцепилась в эту драгоценность и жадно глотала, почти захлебываясь. Только после этого мои насущные потребности заявили, что ждать больше не желают и я растерянно стала разглядывать ближайшие кусты и даже предприняла попытку подняться.

Удивительно, но меня поняли без слов и тут же не смотря на мой слабый протест и алеющие щеки, я была завернута в плащ и на ручках отнесена в ближайшие кусты. Где я отстояла своя право на уединение храбро хватаясь, чтобы не упасть за ближайший ствол. Вард смотрел на меня без тени улыбки, но его глаза смеялись.

— Я рядом, если будете падать, — я лишь кивнула, нервно кусая губы. Пресвятая Амина, полуголая, босая, с подрагивающими коленями… — И тана, не геройствуйте, пожалуйста, вы уже и так отличились. И не стоит стесняться меня, поверьте, ничего нового я уже не увижу.

И с довольным лицом отошел на несколько шагов и отвернулся. Бесовы козни, и как это понимать, а? Я быстро выполнила задуманное, хоть и с большим трудом. Подняться на ноги стоило мне последних сил и я привалилась к стволу ближайшего дерева. Ноги дрожали, а на глаза от обиды и беспомощности наворачивались слезы. Я бессильно кусала губы, чтобы не разрыдаться от досады и унижения. Такой слабой я была пожалуй только в Храме, после злополучного обряда. Да только там в качестве сиделки мне не предлагали шикарного оборотня. Отвернулась судорожно вцепившись в смолистую кору, не в силах заставить себя позвать варда. Но, никто и не дожидался моих просьб. Просто с тяжелым вздохом оторвали от моей опоры и понесли обратно, а я, как ребенок, спрятала лицо у него на груди, пытаясь позорно не разреветься. Широкая ладонь нежно погладила меня по голове.

— Все будет хорошо, я обещаю, — вот зачем он так ласково? Это оказалось последней каплей. Вся сдержанность полетела в бездну и я, годами не позволяющая себе плакать и показывать слабость, вдруг сорвалась и слезы прорвали сдерживаемую плотину, потоком заливая широкую грудь Витара.

Оборотень донес меня до телеги и рявкнул любопытным зрителям, чтобы убирались. А после сел на шкуры, не выпуская свою всхлипывающую ношу из рук. Просто гладил по голове, позволяя выплакаться и успокоиться. Как же хорошо, что он молчал, иначе этот потоп никогда бы не закончился. В конце концов я угомонилась, обессилив боясь поднять голову и взглянуть в глаза мужчине. Мне снова протянули флягу с водой и носовой платок, в который я долго и со вкусом сморкалась, под почти отеческую улыбку грозного второго наследника Иссольского королевства.

— И откуда такой опыт по переживанию и пресечению женских истерик? — в конце концов поинтересовалась я. Откуда-то взялось странная обида, на то, что этот вард так неоднократно кого-то успокаивал. Молодец, ничего умнее в голову не пришло? Конечно, это же самый насущный вопрос, а главное, деликатный. Витар аккуратно уложил меня обратно в мягкое ложе и смотрел на меня с долей ехидства.

— Опыт, конечно же, имеется. Только вовсе не тот о котором вы подумали. У меня две младшие сестры, тана, так что всякое случалось.