Дар (СИ)

Рита с небольшой тревогой следила за ними, однако не возражала. Марк еще помнил, как она готова была каждый раз подставлять руки, когда он брал Гретхен, словно боялась, что он уронит ее. Он немного раздражался из-за этого, ведь немощными у него были вовсе не руки, однако понимал, что она имеет на это право. Она твердила ему о реабилитации полтора года, но он так и не удосужился заняться ногой. И только это тщательно скрываемое недоверие к нему наконец заставило его пойти в клинику. Он не хотел, чтобы она каждый раз переживала, оставляя Гретхен с ним. Правда, денег на реабилитацию уходило много, а эффекта от нее было мало, и все чаще он думал о том, что она не стоит его усилий.

Рита забрала из машины его трость, пакет с подарками под елку, которые они не успели отвезти к Веберам заранее, щелкнула брелоком, и они втроем отправились к дому. Сколько ночей подряд, когда Рита уже спала, Марк представлял себе эту встречу. Думал, что скажут ему, что скажет он. Вариантов находились тысячи: от громадного скандала с самого порога до дружеских посиделок, словно он не спал когда-то с этой женщиной, словно его брат не был при этом на ней женат. Словно они не растят его сына.

Однако как только Рита открыла дверь, и он вместе с Гретхен шагнул внутрь, все это перестало иметь значение.

Он сразу почувствовал запах: чуть сладковатый, с примесью горечи и чего-то настолько тошнотворного, что желудок мгновенно скрутился в узел. Марк дернулся назад и так крепко прижал к себе Гретхен, что она проснулась. Уже очень давно он не чувствовал подобного запаха.

Двенадцать лет назад, очнувшись в больнице после аварии, он почувствовал его впервые, но тогда не придал значения. Он не мог ходить, не мог сам себя обслуживать, был вынужден во всем зависеть от других, и какой-то там запах его совершенно не волновал. Когда его наконец выписали, исчез и запах. А потом начали приходить они. Призраки. Он видел их, слышал, разговаривал с ними. Вместе с ними иногда приходил и этот запах. Тогда Марк считал это шизофренией после тяжелой черепно-мозговой травмы, лечился прописанными психиатром таблетками и исправно ложился в больницу. Мозг, задавленный лекарствами, переставал правильно осознавать реальность и видеть призраков, но их запах Марк все равно иногда чувствовал. Словно они все время были где-то рядом, просто он их не видел.

Осознав, что это никакая не шизофрения, Марк начал присматриваться, принюхиваться, анализировать и понял две вещи: во-первых, это запах разложения, во-вторых, так пахнут только «свежие» призраки, умершие не дольше сорока дней назад.

Четыре года назад, когда распался магический салон, в котором он работал, когда он перестал зарабатывать на жизнь общением с духами, когда прекратил звать их, они постепенно ушли, забрав с собой и запах. Иногда он видел их в толпе, на улице, в метро, пару раз даже в своей квартире, но они больше так не пахли. Наверное, в последний раз Марк чувствовал этот ни с чем не сравнимый аромат еще до рождения Гретхен, когда однажды пришел в больницу, где работала Рита. Уж там-то от свежих призраков было не спрятаться.

И вот теперь этот запах в доме его родителей.

— Марк, мы уже приехали, обратно не уедем, — раздался совсем рядом с его ухом шепот Риты.

Марк вздрогнул и рассеянно посмотрел на нее, уже успев забыть о том, что она тоже здесь.

— Раздевайся.

Рита затянула его в прихожую и захлопнула дверь. Наверное, поняла его заминку по-своему. Марку всегда нравилось быть особенным, в каком-то роде он даже гордился своим умением общаться с мертвыми, несмотря на то, сколько хлопот ему это принесло, но сейчас впервые позавидовал Рите, которая спокойно разматывала шарф, ощущая только ароматы запеченного мяса, специй и жженых бенгальских огней.

В доме было шумно. Из кухни доносились голоса его матери, Галины и Веры Никифоровны. Из гостиной — смех сестры Ани и голос отца. Наверное, Франц и Белль тоже там. Марк почти как наяву увидел невестку, сидящую на диване из белой кожи с видом скучающей королевы.

Эти мысли заставили его сильнее прижать Гретхен к себе, словно он хотел спрятаться за ней, дожидаясь, пока Рита разденется и сможет забрать у него ребенка. Гретхен немного удивленно посмотрела на него и коснулась теплой ладошкой его лица, как будто чувствовала его напряжение и хотела успокоить.

— А вот и младшенькие пожаловали, — раздался веселый голос матери, как раз появившейся в прихожей. — Я уж думала, он найдет причину не приехать, — подмигнула она Рите.

Та улыбнулась, а Марк постарался скрыть раздраженный вздох.

— Я искал, — честно признался он, отдавая Гретхен бабушке, — но не нашел.

Они втроем рассмеялись, хотя Марк поймал на себе немного тревожный взгляд Риты, как будто она пыталась понять, говорит ли он правду или стоит ждать подвоха. Наверное, она имела на это право, если вспомнить тот единственный ужин вместе со всей его семьей, включая Франца и Белль, на котором она присутствовала. И Марк неожиданно пообещал себе, что в этот раз все будет по-другому, даже если ему придется проглотить язык.