Дар синего камня. Дилогия (СИ)

И все же возвращение в мир родителей не прошло для меня бесследно. Нет, я не про простреленную ногу, поражение в спарринге с женщиной или обретение новых друзей и специфического житейского опыта, хотя и это серьезно подкорректировало мое мироощущение. Больше всего настораживали сны. В Ларгонии не помнил ни одного, а тут сновидения посещали практически каждую ночь и являлись настолько яркими, что от реальности не отличишь. Может, поэтому они и оставались в памяти после пробуждения?

Сегодня, к примеру, впервые увидел лепестки. Стоял почему-то перед расколотым зеркалом и тщетно пытался высмотреть что-то в своем отражении, но, кроме знакомой фигуры, на темном фоне ничего не заметил. Дотронулся до края трещины, порезал палец и долго разглядывал кровь. Когда поднял голову, прямо над макушкой в воздухе висел цветок. Посчитал лепестки — семь штук. По форме они были такими, как описал Семен, но окраска… Все семь оказались двухцветными, и ни на одном не заметил серой половинки. Лепестки обрамляли висевший над моей головой прозрачный диск. Словно от моего взгляда, они вдруг начали вращаться. И чем быстрее кружился этот хоровод, тем чернее становилось зеркало. Когда оно стало угольно-черным, меня затрясло от холода. Да так сильно, что проснулась Анфиса, которая и выудила меня из этого кошмара.

— Чего дрожишь? Замерз?

— Ты же не греешь.

— Я серьезно, ты как ледышка. Может, к врачу обратиться?

— Сама же лекарь.

— Шутишь? Меня даже в медсестры не возьмут без образования.

— И что мешает его получить?

— Сам же говорил — надо мир спасать. Вот этим я пока и займусь. Так что болеть тебе запрещаю.

— И в мыслях не было.

— Хочешь горячего чаю? — спросила Мелехова.

— Не откажусь. — Мне действительно было холодно, и одеяло не особо справлялось со своими прямыми обязанностями.

— Тогда я на кухню.

Часы показывали семь тридцать. Вставать вроде рано. Согреюсь чаем, постараюсь еще немного поспать…

Когда в комнате появился телепорт, меня бросило в жар. В голове промелькнула мысль: почему не сработала моя внутренняя сигнализация?

«Вот ты и попался, дорогой. Буду стрелять в башка».

Я только сейчас заметил у него в руках пистолет. Ненавижу!!!

— Костя, проснись, ты горишь! — раздался голос Анфисы.

Открыл глаза. Не знаю насчет огня, но дыма в комнате было предостаточно.

— Где?.. — чуть не спросил о телепорте, вовремя сообразив, что это был сон.

Чай девушке пришлось вылить на одеяло, чтобы загасить тлеющую вату. К нам прибежал Виктор:

— Что случилось?

— Хоть убейте, не знаю. Задремал всего на минутку, а тут…

— Как ты умудрился поджечь одеяло? Вроде не куришь.

— Это не я.

— А почему на ладонях ожоги? — Хозяин квартиры указал на руки.

Точно, кожа покрылась волдырями.

— Ничего не понимаю! — Поднялся и начал искать свои брюки. — Может, у меня с головой не все в порядке?

— Пойдем на кухню, — предложил мужчина.

— Будем допрос проводить? — решила уточнить Мелехова.

— Ага, с пристрастием.

— Это как?

— Придешь — узнаешь, — подмигнул Виктор.

Когда мы с Анфисой вошли, в «допросной» уже сидела Зау. Мне во второй раз налили чаю. Дали выпить, потом заставили рассказать о предшествующих возгоранию событиях.

— Ой, мамочки! — вскрикнула Анфиса, когда я закончил рассказывать первую часть сновидений. — Кровь, разбитое зеркало… Это к несчастью.

— Потом неожиданно для себя я снова уснул… — Не стал спорить с Мелеховой, хотелось быстрее закончить эту странную историю.

— Раньше у тебя ничего подобного не случалось? — выслушав меня, спросил хозяин жилища. — Имею в виду — неожиданные возгорания?

— Было, — вспомнил я. — У мужика оружие в руках раскалилось, когда он собирался в меня стрелять.

— Ну-ка, ну-ка. Поподробнее, пожалуйста.

Снова пришлось говорить. Точно допрос! И ведь не откажешься, раз уж провинился — чуть квартиру не спалил вместе с обитателями.

— А ведь он, похоже, коллега моей дочурки, — сделал заключение Виктор.

— Вы думаете, это я?

— Сейчас посмотрим. — Он вышел в прихожую и вернулся с газеткой. — Смотри сюда и думай то же, что и в момент возгорания.

Представил горбоносого. Испытал жгучее желание настучать ему по физиономии, бумага начала тлеть, но не вспыхнула.

— Задери меня порядок!

— Костя, а меня так научишь? — тут же подала голос Анфиса.

— Вряд ли он сумеет, — ответила Зау.

Женщина словно впервые меня увидела. Ее взгляд я ощущал почти физически.

— А вы откуда знаете? — Мелехова не хотела отступать.

— Способности либо есть, либо нет, — задумчиво произнесла ясновидящая. Она повернулась к Виктору: — Знаешь, что меня поразило в его сновидениях? Вращающиеся лепестки и темень в расколотом зеркале.

— Если учесть, что парень при этом едва не замерз…

Они говорили загадками.

— Что-то в нем вырывается наружу. Хорошее или плохое — пока неясно.

— Эй, господа, хотите сказать, что в один прекрасный день я проснусь огнедышащим монстром?

— Мой парень — дракон? — улыбнулась Анфиса. — Покатаешь по небу?

— Если не съем — может быть. Но все-таки что я такое?!