Дар смерти

Работорговец лично отвалил в сторону люк. Рамон кивнул одному из солдат проверить, и тот полез вниз. Через пару минут из подвала понеслись такие проклятья, что герцог даже присвистнул. Чего-то и он не знал…

— Ваша светлость, тут они в цепях.

— Ключи? — вопросительно посмотрел на боцмана Моринар.

— У Лантара…

Логично.

— Ты знаешь, где они лежат?

— Н-нет… Лантар лично товар на цепь сажал, сам осматривал, не доверял никому. Я только дорогу…

Рамон только вздохнул, и кивнул своим солдатам.

— Харни, у тебя, кажется, отмычка всегда под рукой?

— Никак нет, ваша светлость.

— А если прикажу?

— Так точно, ваша светлость, — глаза солдата посмеивались. Бывший воришка, подобранный лично Рамоном, он уважал герцога, был ему предан, и пошел бы ради господина хоть в огонь, не то, что в подвал работорговца.

Рамон молча кивнул на темный провал.

Харни чуть поклонился — и направился к люку.

— Подожди. На полчаса хватит…

Рамон напрягся. По вискам побежали капли пота.

Кракен!

Спалить, к водяным, весь этот склад, было бы куда как проще, чем создать точечный источник света, повисший над плечом Харни. Больше контроля нужно, больше умения…

Гвардеец молча поклонился, и исчез в темноте.

Ругательств оттуда больше не слышалось, зато начали появляться люди.

По одному.

Грязные, измученные, все в нечистотах, со следами от цепей на запястьях и щиколотках…

Мужчины, женщины, несколько детей, при виде которых герцога охватило желание плюнуть на показательную казнь и заняться подлецами здесь и сейчас, используя мачту от какого-нибудь корабля вместо кола для подонка-работорговца.

Видит небо, стоило бы! Сто раз стоило!

Солдаты перехватывали пленников, направляли на выход, не давая им кинуться в ноги герцогу, или хотя бы вцепиться в горло кому-нибудь из работорговцев, а там уж их сортировали на несколько групп — в лечебницу, по домам, в гвардейские казармы, а уж там, поутру, разберемся точнее…

Харни с солдатом вылезли последними.

— Ваша светлость, вы этих сук побольнее казните, — от души высказался Харни. — Они знаете, что удумали? Там вдоль всего подвала железяка идет, цепью обвитая, человека к ней приковали — и не дернешься. В туалет под себя, шевельнуться толком не удастся, воздуха, считай, нет… И люк в дне. Открытый…[19]

Рамон кивнул.

— Обещаю.

И обещание он намеревался сдержать.

На улице он взмахнул рукой, запуская в небо огненный столб — знак магу, что можно перестать держать склад. И повернулся к Лантару.

— Мы еще увидимся, молодой человек. Я вам обещаю… а это на память!

И над головой работорговца взвился огненный столб. Огонь, вызванный Рамоном, прицельно сожрал все волосы работорговца, оставив на память ожог на половину головы. Кажется, немного и лицо задело, ну… бывает! Все равно до свадьбы этот подонок не доживет, так и переживать не о чем.

— Всех в тюрьму. В цепи потяжелее, пусть палачи вытряхивают подробности. Этого, — кивок на Лантара, — отдельно. Если кого раньше времени уморят — спрошу по всей строгости.

И не обращая внимания на крики, стоны, жалобы и благодарности, направился к причалу. В шлюпку — и к кораблям. Со складом покончено, а вот с кораблей сигнала еще не было. Что это дядя там задерживается?

Помочь бы надо…

* * *

Ночной штурм корабля — зрелище не особенно впечатляющее. Особенно если приказано все делать по-тихому, чтобы не всполошилась вся акватория.

И над душой твоей стоит злющий, как кракен, канцлер.

А потому и «Девушка», и «Заяц» были взяты на абордаж быстро и совершенно бесшумно.

Подплыли ночью несколько лодок, по-тихому закинули крюки на борт, и рванулись на штурм.

Ладно, тихо закинуть абордажный крюк ни у кого не получится, а потому вахтенных перестреляли заранее — кого увидели. Да и немного их было, привыкли господа работорговцы к безнаказанности.

На палубе «Зайца» гвардейцам повезло — все прошло без особого шума и пыли. А вот на «Зубастой девушке» успели и повоевать. То ли вахтенного сняли плохо, то ли кому-то из матросов не спалось, но на корабле успели поднять тревогу. Ударили в гонг, матросы похватали оружие, и кто в чем был, высыпали на палубу. Еще и капитан ввязался в драку, так что допрашивать сейчас было особенно некого.

Половина полегла в схватке, дядя был тоже ранен в плечо…

Рамон только головой покачал.

— Как вы так неаккуратно! Дядя, ну что я Линетт скажу?

— Что муж у нее не за чужими спинами отсиживается.

— Будете отсиживаться. Отлеживаться, пока рана не заживет, — припечатал Рамон. И кивнул приплывшему с ним Харни.

— Рысью в трюм. Думаю, погрузить еще никого не успели, но проверить нужно… Вы, двое, за ним!

Думал он совершенно правильно, так что вскорости из трюма начали появляться рабы. Много их не грузили, так, десятка два за ночь, а потому начинали заранее. И Рамон уже распоряжался, приказывая погрузить пострадавших в лодки, и отправить в лечебницу. Что здесь рядом?

Лечебница для бедных?

Вот, туда и везите! Первую помощь там точно окажут, а дальше посмотрим. Либо лекарей пригоним, либо по домам раздадим…