Дар смерти

Теперь удивились все присутствующие. Я вытерла кровь с лица. На полу лежали два трупа. Один – с перерезанным горлом, а второй… Можно попробовать помочь ему, хотя… нет. Уже нет. Барон бил наверняка. Здесь и магия жизни не поможет. Дар лениво шевельнулся внутри, но – храмовники. Был бы кто другой, не эти твари…

Харни Растум, который, как начальство, оказывался на месте происшествия в числе первых, присел рядом, пощупал пульс на горле, осмотрел раны и покачал головой.

– Бесполезно. Вета, ты все по порядку расскажи, а то тебя лечить, а мне еще со стражей разговаривать.

Лечить меня, конечно, не требовалось, но Растум свято исповедовал принцип: «Чем несчастней человек, тем больше денег можно слупить с обидчика». Вот и нагнетал обстановку. И крови на мне хватало. Поди определи, что я не ранена и вообще невредима. Может, и синяка не будет.

Я кивнула и принялась говорить короткими отрывистыми фразами:

– Вломился. Начал угрожать. Затащил в эту комнату. Сказал, что он – барон Артау, а я – его сбежавшая невеста. Когда я сказала, что он сумасшедший – ударил меня. Потом вошли храмовники, и я смогла удрать под стол. А он напал на них. За что?

Карнеш был озадачен.

– Темный его знает. А ты правда не невеста?

– Я что – дура? От барона бегать?

Довод был признан убедительным. Хотя…

– Да от такого и соломенное чучело сбежало бы, – Линда осматривала барона, как тушку кролика на базаре. И взять бы на жаркое, да припахивает. – Невзрачный он какой-то и облезлый…

– Зато титул. И наверное, поместье свое, доход опять же, – корыстно заметила я.

Барону уже засунули кляп, так что возразить он не мог. Сквозь толпу пробивалась стража.

– Что тут происходит?

А вот и господин Самир.

Стражник охватил всю картину одним взглядом, нахмурился, а когда узнал все подробности, осмотрел синяк на моем лице, два трупа, окровавленный меч и кинжал барона, ухмылка его стала вовсе уж людоедской.

– Так… Тащим сразу в тюрьму. Говорил – барон?

Кивать было неприятно, говорить – больно.

– Ну, мы-то не обязаны каждой твари на слово верить. Сейчас оттащим в караулку, допросим, потом в Медяшку, а уж затем, если начальство решит, доложим выше…

Я опустила ресницы, чтобы никто не заметил довольного блеска глаз.

Сейчас барона как следует отколотят. Потом добавят в караулке. Потом в тюрьме для бедных – там свои порядки, и если что-то шепнут тюремщику, то барону будет весело жить. Найдется много желающих развлечь его. А уж когда дело дойдет до Замка – то есть тюрьмы для благородных… Это если дойдет. И мне его совершенно не жалко.

Пусть кричит, что барон, пусть требует. Хотя…

– Господин Самир…

– Да, Вета?

– А не может это быть тот сумасшедший? Который девушек по городу… Вы помните?

Стражник нахмурился.

– Он что-то говорил?

– Что все бабы годны только на одно, и то быстро подыхают, он разгуляться не успевает, как-то так.

Я всхлипнула и закрыла лицо руками.

Господин Самир задумался.

– Ладно. Начнем с караулки. Вызовем дознавателя и разберемся.

Кажется, я уже не невеста. И почему меня это вовсе не огорчает?

* * *

Унесли увязанного колбаской барона, роняя его по дороге и обдалбывая все углы. Ушел в свой кабинет Харни. Я сидела в комнате для лекарей, прикладывала примочки к уголку рта, но достаточно небрежно. Просто чтобы скрыть злорадную ухмылку.

Прощай, любезный женишок, твой голосок был так высок… И – нет, мне его совершенно не жалко. У меня просто вопрос: не есть ли это строчка из пророчества старой рофтерки? За тобой три зла. Зло в прошлом, зло в настоящем, зло в будущем. Два зла могут сожрать друг друга, третье – тебя.

Допустим, барон – из прошлого, храмовники – из настоящего. Вопрос: а из будущего-то кто? И кто меня жрать будет? Не хотелось бы… Немножко жалко храмовников, как-никак они тут ни при чем, пострадали просто так, но… во имя благого дела! Я теперь точно не невеста, да и сестренка в безопасности. И отца никто не заставит выплачивать слишком большой и вовремя образовавшийся долг.

А если… Зашипев от боли, я посильнее промокнула губу и разрешила себе подумать. Забавно. Маг жизни не может убивать сам. Даже не так. Маг жизни не может убивать с помощью своего дара. Но если по-простому?

Сегодня я была близка к тому, чтобы проверить это утверждение. Лекари – особы хоть и неприкосновенные, но дураков всегда немало. И потому в маленьком кармашке на моем рукаве был спрятан… нож? Нет, полноценным ножом это назвать нельзя. Но полоснуть по глазам хватило бы.

Не просто так я пропустила удар. Если бы не ввалились храмовники, я бы барона сама разделала, как быка на скотобойне. И рука не дрогнула бы. Благо доказательства налицо. Синяки, крики о помощи, да и моя репутация сыграли бы свою роль.

Я могла бы это сделать.

Обратная сторона моего дара – смерть. С которой я встречаюсь чуть ли не каждый день, хожу рядом, здороваюсь за руку, уговариваю подождать с выплатой по долгам и закладным, отвожу людей на другие дорожки. Я знаю ее, а она отлично знает меня.