Дар Солнца (СИ)

— Ну, и для неё ваша история должна была закончиться. Заполнялись последние документы для вылета в Израиль, она гостила у бабушки, ничего не предвещало проблем — пока она неожиданно буквально не "телепортировалась" домой и не заявила оторопевшим родителям, что беременна. И начался полный, прости за грубость, пиздец. Через три недели операция, а тут такое… Мама предложила сделать аборт. Вот тогда Полина и показала, что она может быть ох какой упрямой! Окна нашей квартиры тряслись, а соседи думали, что они убивают друг друга, такие скандалы возникали. Полина категорически отказывалась что-то делать с ребёнком от любимого парня, потому что понимала, что второго шанса у неё не будет. Мама обещала, что они найдут самого качественного врача, что это никак не скажется на её способности родить в будущем — ни в какую. — Света глубоко вздохнула. На меня же накатывало безграничное чувство гордости за Полину. — Они просто не понимали, что это был ребенок от тебя, а, значит, лучшее, что ей могла подарить судьба. Она позвонила в Израиль, отменила операцию и засела в нашей с ней комнате, не желая разговаривать с родителями. И её не пугала перспектива того, что она может умереть, что беременность — это не шубу в трусы заправлять… Главное — доносить и родить, а что дальше с ней будет — не важно. Ей это было все равно — а нам нет.

— Ваши родители отказались поддержать её…

— Они ополчились против ещё не рожденного ребёнка, словно он был врагом номер один в их жизни. Я их понимаю: вашего малыша они не знали, он ещё фактически был никем, а тут родная дочь, которую они растили двадцать один год. Но… — Света сглотнула, словно готовясь к чему-то неприятному. — В общем, когда доктор сказал, что, скорее всего, роды Полина не переживет, она попросила маму с папой позаботиться о её малыше. А они сказали, что, если не будет её, то он им не нужен и они задушат его собственными руками.

Что-то оборвалось внутри меня, и я сжал Ариадну. Сволочи… Мою девочку хотели убить!..

— Услышав это, Полина просто вышла из себя. Она не села в машину родителей, а поехала домой самостоятельно, в духоте и толкотне транспорта, а благодаря токсикозу это было то ещё испытание. Она закрылась в себе окончательно, ела только когда они уходили на работу, на попытки поговорить не реагировала. Предки, конечно, придурки, согласна, но я не думаю, что они бы это сделали. Они сказали это на эмоциях… Матвей, не подумай, что они монстры и вообще полные психи, — произнесла Света, увидев моё выражение лица. — Они безумно любят нас, Полину, я думаю, даже сильнее, потому что она всегда была образцовой дочерью. Мысль, что они могут её потерять, когда спасение было так близко, просто повергла их в отчаяние, и они пытались хоть как-то достучаться до неё. А сделали все только хуже. Когда первый шок от того, что её ребёнку что-то угрожает, прошел, она начала думать. И вспомнила, что у неё есть сестра. — Последнюю фразу Света произнесла с иронией. — Восемнадцать мне исполнялось в январе, к моменту рождения её дочери я была бы уже совершеннолетней, поэтому Полина обратилась ко мне за помощью. Представляешь, Матвей, я всегда была младшей непоседливой сестренкой, которая отставала и проигрывала ей. Она начала ходить раньше, чем я в том же возрасте, она опережала своё развитие, поэтому в школу пошла в пять лет, она первая исправляла прикус… Она всегда была такой самостоятельной, ответственной, никогда не просила ни у кого помощи, тем более у меня — но настал такой момент, когда никого, кроме меня, у неё не осталось. Родители, бабушка, врачи — все говорили, что она должна сделать аборт. И глядя в её глаза, которые были глазами тигрицы, готовой защищать своего детёныша даже ценой своей жизни, я единственная поняла, что она не отступится, и если я не хочу потерять сестру раньше, чем Бог заберет её сам, я сделаю все так, как она скажет. Сестры Ступовы против всех… — Она нервно рассмеялась.

— Ты потрясающая, — прошептал я, не скрывая восхищения.

— Спасибо. — Света смутилась. — Ну, в общем, мы начали разрабатывать план спасения будущей Ариадны. У себя я оставить ребёнка не могла, так как ещё училась в школе и жила с родителями, где они могли бы причинить вред ему, поэтому надо было решать, куда его деть, если… если она умрет. Как я уже говорила, кроме меня, никому больше он был не нужен, и тогда у неё родилась идея, совершенно безумная, на мой тогдашний взгляд, отдать его тебе. Мы спорили, я убеждала её, что с тобой девочка ещё вернее умрет, но эта беременная коза упорно верила, что ты только внешне такой придурок. Мне пришлось сдаться.