Дар Солнца

Кажется, он всё понял. Неуловимо, как мог только он, Матвей подмял меня под себя, коленом раздвигая ноги. Меня тут же пронзила паника, что отразилось на моем лице.

— Тише, тише… все будет хорошо, — бормотал он, коротко целуя мои губы и сжав лицо.

Не говорить же ему, что до этого я ни с кем не занималась сексом… уже поздно. К тому же — это Матвей. Моим первым должен был быть только он.

Я выдохнула, постаравшись расслабиться. Все на самом деле будет хорошо… Все уже хорошо.

Медленно, но уверенно, он проник в меня, и я не успела испугаться всерьез — все было сделано: в живот будто вогнали что-то острое, я вздрогнула, но парень обнял меня, не переставая целовать меня и побежавшие по щекам дорожки слез. Пару секунд не шевелясь, он возобновил движение, будто разгоняя боль. С каждым новым толчком внутри меня расползались волны ощущений, граничащих с экстазом… Я уже плакала не от боли, а от счастья, подхватывая ритм, и вот мы уже вместе, прижавшиеся друг к другу настолько тесно, что нельзя сказать, где заканчивается моё тело и начинается его.

— Прости…. Ты неземная… — шептал Матвей, подхватив меня под спину и меняя угол. — Полинка… моё солнце… моя солнечная девочка…

Я взлетала все выше и выше, уже не отдавая отчет, что говорю в ответ я, какие слова слышит только ночь — и он. Целуя, кусая, царапая его, я хотела большего, я хотела раствориться в этих чувствах, в этой нежности и любви, которыми была полна и которые он щедро мне отдавал.

В животе словно свернулся тугой клубок, а потом взорвался, вырвавшись протяжным криком с моих губ, и словно издалека я услышала аналогичный от Матвея, сделавшего победный рывок. Внутри меня охватило тепло и уют, особенно остро ощутившиеся, когда мой первый мужчина мягко обнял меня, укутав собой.

— Было очень плохо? — обеспокоенно спросил он, повернув меня к себе лицом и заглядывая в глаза.

— Нет, — улыбнулась я и поцеловала его в подбородок. — Мне было очень хорошо. Спасибо тебе… — Я растеряла всё своё красноречие, не зная, какими словами описать то, что я только что пережила… — Это…

Матвей тихо выдохнул и коснулся губами моих губ.

— Не надо лишних слова, сама говорила. — Его язык мягко обвел контур моего рта. — Это самое, что так повергло тебя в трепет, ещё не раз повторится за эту ночь.

— Обещаешь? — игриво прищурилась я.

Вместо ответа я получила головокружительный поцелуй.

Мы заснули под утро, выбившись из сил. Я поняла, что так привлекает девушек в сексе, особенно с любимым человеком — это было божественно. Свернувшись в клубочек под боком Матвея, я погрузилась в сон, будучи самой счастливой девушкой на свете.

…Он смотрел на меня так, будто не видел. Стараясь не разреветься прямо здесь, я ещё раз окликнула его, но Матвей пару раз моргнул, что-то пробурчал и вновь заснул, вдобавок зарывшись лохматой головой под подушку.

А что ты хотела, детка? Чтобы он принес тебе завтрак в постель и рассыпался, что это была самая волшебная дочь в его жизни? Я цинично по отношению к себе усмехнулась и вылезла из постели, направившись в душ.

Смотря, как под напором воды исчезают последние кровавые следы потери девственности с моих бедер, я позволила себе минуту слабости. Пусть я знала, что так оно не будет, часть души надеялась, что что-то хорошее я вынесу из сегодняшнего утра. Что он хотя бы улыбнется, поцелует меня… ещё раз, на трезвую голову скажет, какая я красивая… Но все это было пустые мечты. Матвей Сафировский никогда такого не сделает.

Закончив с водными процедурами, я завернулась в полотенце и вернулась в комнату. Парень остался в том же положении, что и был, и что-то мне подсказывало, что я могу тут устроить репетицию военного парада, а он продолжит дрыхнуть. Вздохнув, я подняла платье, вытряхнула из него пыль и натянула на себя. Не самый лучший вариант, конечно, но не в гостиничном же халате мне уезжать. С помощью заколок, подобранных и в самом деле по всему номеру, я кое-как соорудила косу и закрепила мокрые прядки, чтобы не лезли в глаза — ждать, пока волосы высохнут, а они у меня довольно длинные, я не собиралась, — разыскала все оставшиеся вещи, которые могли бы напомнить ему обо мне вечером и, не удержавшись и поцеловав Матвея на прощание, я вышла за дверь.

— Не будите молодого человека в 612 номере до того момента, пока он сам не проснется, хорошо? — попросила я горничную, проходившую у лифтов. — У него есть деньги, он заплатит, если задержится дольше положенного.

— Конечно, без проблем, — кивнула она.

И только в такси я вновь ощутила слезы на щеках. Я понимала, что так оно и к лучшему, если он не запомнит, что между нами произошло — тогда это останется только моей тайной… Но я бы не отказалась, чтобы он тоже знал.

… - Аполлинария, я иду в магазин, — услышала я голос бабушки из-за двери. — Тебе что-нибудь купить?

— Нет… не надо, бабуль… — прокашлявшись, произнесла я, не открывая глаз от пластмассовой полоски перед собой.

— Тогда я пошла.