Дар сопереживания

Карен стало трудно дышать. Когда она открыла рот, чтобы вдохнуть побольше воздуха, кровь из носа хлынула внутрь. Она упорно старалась достать свободной рукой пистолет, надеясь, что неожиданный выстрел ослабит захват Бахуда или привлечет чье-нибудь внимание.

Предплечье Бахуда жестко давило на сонную артерию. Карен знала, что у нее остается немного времени, прежде чем она потеряет сознание. Она с неимоверным усилием пропихнула за спину прижатую к стенке руку и вцепилась Бахуду в пах. Он зашипел от боли, но захват не разжал, и лишенный поступления кислорода мозг Карен медленно отключился. Молодая женщина провалилась в темноту, не услышав, как ее тело ударилось об пол, когда Бахуд выпихнул ее из кабины в коридор семнадцатого этажа.

Избавившись от Карен, Бахуд оправил комбинезон. Эта стерва умудрилась слегка поцарапать ему лицо и едва не оторвала яйца, как ему на секунду показалось, но хуже всего, возясь с ней, он потерял драгоценное время, хотя, конечно, немного, совсем немного, в этом он не сомневался.

Дверь закрылась, и лифт в скоростном режиме скользнул к подвалу.

Когда кабина остановилась в вестибюле, Бахуд напрягся. В лифт влетели трое мужчин в строгих деловых костюмах. Один из них хлопнул по кнопке тридцать четвертого этажа и ругнулся в сердцах, когда кабина, следуя указаниям микрокомпьютера, поползла в подвал. Даже не глядя на троицу, Бахуд мог сказать, что это федеральные агенты.

Выходя в подвале, он не оглянулся, хотя чувствовал на своей спине пристальные взгляды трех пар глаз. Самый горячий из фэбээровцев снова ударил по нужной кнопке, словно его нетерпение могло подстегнуть методичную машину. Наконец, дверь с гидравлическим вздохом скользнула в паз, и Бахуд остался один. Он знал как долго эти трое теперь будут подниматься на тридцать четвертый этаж, и представил, какое разочарование ждет их в конце пути: спускаясь, он нажимал кнопку этажа, мимо которого проезжал, и теперь, поднимаясь, лифт будет останавливаться на всех этажах с первого по шестнадцатый; так что у него масса времени – можно не торопиться.

Отперев кладовую, он выуживал из-под штор фонарик, когда сзади его окликнул сердитый голос:

– Эй!

Бахуд развернулся и оказался лицом к лицу с помощником управляющего домом.

– Что ты тут делаешь?

Бахуд выпрямился в полный рост и облегченно улыбнулся.

– Уф! Вы меня напугали.

– Что ты тут делаешь? – повторил с подозрением помощник управляющего.

– Девчушка с двенадцатого этажа умудрилась уронить в унитаз куклу. Можете себе представить? Она застряла в основном коллекторе канализационного стока. Мне нужно вытащить ее оттуда, – сказал Бахуд.

– И здесь, по-твоему, пролегают трубы?

– Я искал выход к коммуникациям, – оправдываясь, проговорил Бахуд, с улыбкой приближаясь к сердитому собеседнику.

– А где твои инструменты?

– Что?

– Где твои инструменты, спрашиваю. Или ты собираешься крутить трубы голыми руками?

Бахуд повернул к себе руки ладонями вверх, не выпуская из правой фонарик, и критически осмотрел их, словно оценивая их пригодность как инструмента. Тем временем он сделал еще шаг к помощнику управляющего и остановился в метре от него, по-прежнему внимательно изучая руки.

– А что, вы полагаете, их недостаточно? – спросил он, оторвавшись, наконец, от этого занятия.

Помощник управляющего хотел что-то сказать, но Бахуд молниеносно ударил его фонариком в висок. Челюсть несчастного еще двигалась, когда он упал на колени, но с губ не срывалось ни звука. Бахуд шагнул в обход, однако, помощник управляющего, проявив недюжинную силу, словно капканом поймал его ногу. Бахуд взмахнул руками, чтобы удержать равновесие, выронив при этом фонарик, откатившийся куда-то в темноту. Обретя устойчивость, он повернулся устранить неожиданную помеху – губы помощника управляющего по-прежнему шевелились, хотя глаза уже закатились.

Быстро отодрав от себя его пальцы, Бахуд гораздо дольше разыскивал упавший фонарик, который нашелся под сломанной тележкой для гольфа. Бесчувственное тело он оставил валяться на полу: сейчас для него имело значение только время, а помощник управляющего и так отнял у него немало.

Ступив в коллекторный отсек, Бахуд ощутил холод. Влажный воздух масляной пленкой осел на коже: он вспотел под действием адреналина, к тому же температура в подвале оказалась градусов на восемь ниже, чем когда он разведывал путь, и Бахуду мимолетно вспомнилась болгарская темница.

Кнопку включения пришлось нажать трижды, прежде чем фонарик загорелся, дав неяркий, колеблющийся луч. Бахуд обругал себя за то, что воспользовался им вместо оружия. Это было глупо и нехарактерно для него. В последние несколько минут он допустил две ошибки сразу: сначала недооценил способность Майры к сопротивлению, затем негодным способом разделался с помощником управляющего. Тем не менее, фонарик светил, и это главное. Он нужен ему минуты на три, не больше, а при необходимости можно обойтись и без него.