Дар сопереживания

– Я не уверен... – начал он, но что-то во взгляде Кейна заставило его замолчать. Говард собирался сказать, он не уверен, что Кейну так уж надо останавливаться у них, но пронзительный взгляд Кейна каким-то образом сделал отказ невозможным.

– Никто из нас не может быть ни в чем уверен, Говард. Жизнь полна неопределенности.

Теперь Майра издевалась над ним. Но это, по крайней мере, было привычным: Говарду довольно часто приходилось сталкиваться с подобным отношением со стороны сестры, хотя ее манера выражаться редко бывала столь же изысканной.

– Я собирался сказать, я не уверен, что Майер хочет поселиться у нас.

Майра взглянула на Кейна, вопросительно приподняв бровь. Одну бровь, отметил Говард. И где она только всего этого набралась?

– Мистер Кейн, – с легким поклоном ответил Кейн.

– Очень на это надеюсь, – сказала Майра.

И тут Кейн впервые позволил своей улыбке раскрыться во всем своем очаровании. Майра покраснела и потупилась.

В этот момент Говард понял, что совершил ужаснейшую ошибку, правда, он не знал, какую именно.

8

– Люди трогают все на свете, – объясняла специальный агент Карен Крист. К удивлению Карен, ее откомандировали в Монреаль «давать советы» команде, снимавшей годные для идентификации отпечатки пальцев в помещении паспортной службы. Ее миссия американского советника на канадской территории была частично дипломатической, частично служила для постоянного напоминания канадцам о крайне серьезной заинтересованности Вашингтона в данном деле, и частично – в самой малой своей части, – имела целью оказание технической помощи. Техническая помощь канадцам не требовалась. Снятие отпечатков пальцев – это ремесло, а не искусство. Они привлекли к работе нескольких своих «гениев» в этой области, а вот напоминание о важности работы оказалось нелишним. Паспортная служба, как любое публичное государственное учреждение – это огромное средоточие отпечатков пальцев, и малейшая небрежность могла пустить всю работу насмарку.

Подробно объясняя азы специальности управляющему паспортной службой, Карен исполняла в данный момент роль дипломата в связи с необходимостью оставить помещение на всю ночь открытым для доступа целого легиона специалистов в форме и в штатском, в то время как управляющего одинаково раздражала мысль о нарушении инструкции и факт, что ему самому приходится в неурочный час торчать на работе.

– Люди совсем как обезьяны, – говорила молодая женщина. – Когда они не торопятся, они обязательно перетрогают все, до чего могут дотянуться. Причем большинство из них даже не осознает своих действий.

– Хм... – отозвался управляющий без особого интереса, наблюдая за экспертом, посыпавшим поверхность его стола порошком из пластиковой чашки.

– В нашу учебную программу входит фильм, в котором заснято поведение людей в помещении, когда они не подозревают, что за ними ведется наблюдение. Съемки фильма проводились скрытой камерой. Это сделано не для развлечения, а для изучения, к чему и сколько раз они прикасались в течение часа. Знаете, к чему люди прикасаются чаще всего?

Управляющий с неудовольствием взглянул на Карен. Ему не нравилось, что его подключают к разговору.

– К чему люди прикасаются чаще всего? Нет, не знаю. Полагаю они просто спокойно сидят, отдыхают, разве это не так?

– Они целый час проводят в комнате в одиночестве и вольны делать все, что им вздумается. В комнате имеются журналы, на случай, если кому-то захочется почитать, телевизор, кресла, стулья, диван и так далее. Это нечто вроде гостиной.

– К чему же они прикасаются чаще всего? Наверное, к телевизионному пульту управления.

– К своим лицам, – вывела управляющего из затруднения Карен. – Большинство людей постоянно трогают свое лицо, словно стараясь убедиться, что оно по-прежнему на месте. Мы трем глаза, чешем голову, постукиваем по зубам, по носу, трем нос, сдавливаем нос, тянем себя за уши и за губы, проводим пальцами по волосам, собирая в последнем случае большое количество жира, отчего получаются великолепные отпечатки. Хотя, надо отметить, нос тоже неплохой источник жира.

Управляющий как раз собирался потянуть себя за мочку уха, но опустил руку, потом вообще сунул ее в карман.

– Наши руки никогда не остаются неподвижными, – продолжала Карен. – После лица мы чаще всего ощупываем свое тело. Человек, когда он уверен, что за ним никто не наблюдает, ведет себя так, словно его одолевают блохи. За час он почешет все доступные места, как оголенные, так и скрытые одеждой. Некоторые даже снимают и снова надевают обувь. После этого, конечно, не остается годных для использования отпечатков пальцев.

Управляющий внезапно почувствовал себя очень неуютно, он не знал, куда деть руки. Он пытался держать их неподвижными, но чем сильнее старался, тем непокорнее они становились, нуждаясь в движении. Все его тело, казалось, разом зачесалось.