Дар страха: Как распознавать опасность и правильно на нее реагировать

Люди склонны считать удивительными или сверхъестественными самые примитивные проявления интуиции. Женщина рассказывает простую историю так, будто в ней заключена какая-то мистика: «Я не могла поверить в это. Когда зазвонил телефон, я абсолютно точно знала, что это звонит моя соседка по университетскому общежитию, и это через столько лет». Хотя люди ведут себя так, будто их предсказания насчет того, кто звонит, сверхъестественны, на самом деле все гораздо проще. В данном случае женщина вспомнила о соседке по комнате после сообщений о падении шаттла. Велико ли чудо, если обеим женщинам случилось посмотреть один и тот же выпуск новостей вместе с миллиардами других людей? И так ли удивительно, что обе они в молодости были уверены: кем-кем, а уж космонавтом женщине точно не суждено стать? В то утро при взрыве космического корабля погибла женщина-астронавт, и эти две давние приятельницы невольно вспомнили друг о друге.

Подобные проявления интуиции, поначалу производящие огромное впечатление, часто оказываются достаточно примитивными, особенно если сравнить их с тем, на что способен мозг, когда мы оказываемся в опасности.

В статье для журнала A Natural History of the Senses Диана Аккерман пишет: «Мозг – это хороший рабочий сцены. В то время как мы разыгрываем спектакль, он выполняет свою работу. Когда мы видим некий объект, то пробуждается весь спектр наших чувств, чтобы оценить его. Все лавочники мозга рассматривают его со своей точки зрения, так же как и все служащие, все бухгалтеры, все студенты, все фермеры, все механики». К списку Аккерман мы могли бы добавить солдат и охранников, потому что именно они оценивают контекст, в котором происходят события, целесообразность и значимость буквально всего, что мы чувствуем. Эти солдаты и охранники отделяют просто необычное от существенно необычного. Они оценивают время суток, день недели, громкость звуков, быстроту движения, аромат духов, гладкость поверхности – всю совокупность элементов мозаики в каждый момент времени. Они отбрасывают несущественное и определяют значение важного. Они распознают такие сигналы выживания, которые мы даже (вполне сознательно) не воспринимаем как сигналы.

Я годами расхваливал интуицию как краеугольный камень безопасности, но лишь недавно к своему огромному удивлению узнал, что латинский корень слова «интуиция» (tuere) имеет значение «охранять, защищать». То есть делать именно то, что она (интуиция) сделала для Роберта Томпсона. Потрясенный тем, что он едва не погиб, Роберт потом никак не мог понять, почему интуиция не спасла полицейского, но спасла его. Возможно, так случилось из-за того, что перед полицейским предстала другая сцена. Томпсон видел на парковке только один автомобиль, а полицейский – два. Вероятно, это создавало впечатление, будто в магазине находятся несколько покупателей. Томпсон расценил выражение лица продавца как проявление страха, в то время как полицейский увидел на том же самом лице облегчение, вызванное тем, что он (полицейский) вошел в магазин. Вероятно также то, что опытный полицейский оказался обманутым в своих ожиданиях, как это иногда происходит с экспертами в какой-либо области. Он действовал исходя из точного, но вводящего в заблуждение (в данном случае) посыла – вооруженные ограбления чаще совершаются ночью, чем днем.

Многие эксперты проигрывают менее информированным людям в способности мыслить творчески и в воображении. Они так хорошо знакомы с известными моделями поведения, что могут не распознать или неправильно оценить важность чего-то нового. Процесс применения имеющегося опыта в конечном счете заключается в отсечении не имеющих значения деталей в пользу тех, которые играют важную роль. Мастер дзен Сюнрю Судзуки говорил: «Ум начинающего чист, свободен от привычек опытного человека, он готов соглашаться, сомневаться и открыт всем новым возможностям». Люди, наслаждающиеся так называемым везеньем новичка, доказывают это постоянно.

На интуицию полагаются даже ученые, причем как сознательно, так и непреднамеренно. Проблема заключается в том, что мы уговариваем их не делать этого. Представьте себе, что вы пришли к врачу, специалисту по определенному заболеванию, и он, прежде чем вы успели сесть на стул в смотровой, говорит: «У вас все в порядке, когда будете выходить, заплатите моему секретарю в приемной». По вполне понятным причинам вы можете подумать, что за сделанный интуитивно вывод не стоит платить, хотя этот диагноз в точности совпадет с тем, который тот же врач поставит после того, как изучит вас с помощью сложных аппаратов. Мой друг, врач, должен доказывать пациентам свою научную квалификацию, прежде чем они «услышат» его интуицию: «Я называю это чечеткой. После того как я делаю несколько шагов, пациент говорит: «Отлично, я вижу, что вы умеете танцевать» – и доверяется мне».