Дар судьбы (СИ)

– Желание? – Я даже обрадовалась. – Вот мы, наконец-то, и добрались до стандартной схемы оболванивания! Я-то думала, надо просто открыть ларец и выпустить скопившуюся там магию.

– Этого достаточно, чтобы устроить то, что в Монтеррейсе прозвали Выплеском, – пояснил собеседник. – Но ты имеешь право потратить эту силу на желание.

– В чем подвох?

– Все имеет свою цену.

– Остальные, – я кивнула в сторону выхода. – Тоже дозагадывались?

– Три девы прошли этим путем до тебя, – звучно проговорил мой собеседник. – Первую вел страх. Она хотела загадать желание, но испугалась цены. Приоткрыв ларец, она бросилась бежать.

– Ты ее…? – Последнее слово повисло в воздухе, так и не сорвавшись с языка.

– Ее убил страх.

– Ну-ну, – поежилась я. – От страха не умирают.

Губ существа чуть коснулась тень улыбки.

– Вторая пришла по расчету. Она планировала сыграть с Судьбой и обмануть ее, избежав расплаты. Эту женщину погубила жадность. Третьей владели гнев и ненависть, она была обижена и готова испепелить весь Монтеррейс и саму себя в огне мести. Они все говорили со мной, все знали о цене, все сочли ее приемлемой.

– Интересно, – пробормотала я. – Сейчас они придерживаются той же точки зрения?

– Они будут пленницами ларца, пока мир не изменится, – равнодушно отозвался страж. – Речь сейчас о тебе. Тебя ведет иная сила, чем их. Не менее властная и более могущественная. Для меня нет разницы: отступишь ты или пойдешь до конца. Решение будет лишь за тобой, но, знай, каким бы оно ни было, тебя ждут сомнения и сожаление.

– Оптимистичненько, – помрачнела я. Тряхнула головой, отгоняя недобрые предчувствия, и с вызовом уставилась на мужчину. – И что, сбудется прямо таки любое желание? Даже если я попрошу ядерную боеголовку для разгона фанатиков, внезапно объявившегося дедушку-мультимиллиардера или мир во всем мире?

– Да.

– А лимит пожеланий чем-либо ограничен? Я-то, может быть, хочу всего и сразу?

А самое главное, как это проклятое желание формулировать? Злодейский главарь не дал мне никаких инструкций, а с Адрианом мы не успели поговорить на эту тему. Я все равно понимаю, что меня обманут в итоге, но пусть это произойдет хотя бы на моих условиях.

– Одно желание, – мерно озвучил мужчина. – То, чего ты не можешь достичь сама. То, которое наиболее важно для тебя. То, которое волнует тебя; которое выбрано твоим сердцем, взвешено разумом и пришлось по душе. Точность формулировки не имеет значения. Услышана будет твоя истинная воля.

Я криво усмехнулась. И как же ты, дядя, разберешься в среднестатистической женской головке, если ее обладательница сама себя зачастую не понимает? Меня раздирают на части самые противоречивые желания. Я хочу быть с Адрианом: этот парень неожиданно стал для меня очень важен. Я хочу вернуться домой. Я хочу, чтобы Теодор женился на Аннель, и эта парочка была счастлива без оглядки на всякие там пророчества. Я хочу, чтобы Адриан спасся. Я очень много чего хочу.

В итоге получается замкнутый круг. Я не могу использовать единственное желание в свою пользу. Защитить Адриана от сектантов – значит отдать его, как изменника, в руки королевской стражи. Здесь не обойтись полумерами; нужно что-то очень глобальное.

Адриан, ты один сумел в меня поверить, ты единственный из всех, кого я здесь узнала. Как же мне не хватает сейчас твоей уверенности в моих силах!

– Ты можешь отменить это проклятье? – Тихо спросила я. – Убрать барьер, вернуть магию в Монтеррейс – насовсем вернуть? Чтобы не было переворотов, чтобы хитромудрые соседи не норовили урвать кусок, чтобы ушли в прошлое Выплески, разрушающие страну? Ты можешь сделать так, чтобы угодившие сюда странницы могли вернуться домой или найти свою судьбу без всех этих ограничений, обязательств и постоянной угрозы со стороны тех, кто просто захочет воспользоваться их способностью? Ты можешь вернуть все на круги своя?

– Нет, – равнодушный ответ стал мне приговором.

Я глухо застонала, а мой собеседник уточнил.

– Это можешь сделать только ты.

– Как?!

– Загадав желание, – голос мужчины оставался спокойно-доброжелательным, но мне почему-то показалось, что ему уже прискучило повторять мне прописные, так сказать, истины. – Решайся, девочка. Твоя судьба уже определена, но будущее Монтеррейса сейчас в твоих руках.

– Я должна загадать, а потом открыть шкатулку, – мрачно уточнила я.

Вместо ответа страж наклонился ко мне и протянул мне ларец. Я медленно шагнула вперед.

Прокушенная губа болела, и я мимолетно удивилась, что в такой момент меня еще волнуют какие-то бытовые мелочи. Я ощущала болезненное воодушевление, повторяя про себя «Пусть проклятие спадет! Пусть проклятие спадет! Пусть проклятие спадет!» и рисуя для большей убедительности в воображении радостного и свободного Адриана, довольного Теодора, обнимающего счастливую Аннель, улыбающуюся Марту. Даже противного лорда Бриона припомнила!