Дар свыше

– Да мне, правда, уже гораздо лучше, – ещё увереннее сказал Антон. – Я не то, чтобы полностью в порядке, но мне лучше. Я честно говорю! Я не вру.

– Правда? – не верил сыну мужчина. Он переглянулся с женой, и выражение его лица стало хитрым. – Значит, ты поужинаешь сегодня с нами? Ты ничего не ел со вчерашнего дня. Раз тебе лучше, значит наверно и аппетит проснулся. Будешь ужинать с нами?

– Да, конечно, – кивнул Антон, понимая, что отступать поздно.

– Замечательно, – обрадовался отец и переглянулся с Екатериной Петровной, которая тоже была довольна ответом сына. – Тогда проходи на кухню. Еда у нас осталась со вчерашнего дня. Мы сейчас быстро переоденемся и придём на кухню. Мама всё нам погреет, и мы будем ужинать. Тебе надо подождать лишь около десяти минут. Хорошо?

– Ладно, – Антон послушно направился в сторону кухни.

Родители проводили его пристальным взглядом и только после того, как мальчик прошёл на кухню, они двинулись дальше вглубь квартиры.

Антон же, как только прошёл на кухню, тут же тяжело вздохнул. Мальчик точно знал, что аппетита у него ещё не было. Но, если он сейчас сказал бы родителям, что не хочет кушать, то родители тут же подумали бы, что он их обманывает и ему всё также плохо. А ведь это было не совсем так. Да, подростку ещё было не слишком хорошо и его мучили воспоминания и мрачные мысли, но всё было уже точно не так, как вчера. А мальчик не хотел, чтобы родители продолжали следить за каждым его движением и постоянно его спрашивали, как он себя чувствует. С одной стороны это было даже приятно, но говорить правду у подростка желания не было. Ведь тогда ему придётся откровенничать с родителями и всё им рассказывать, а к этому подросток был пока не готов. Подросткам всегда сложно открываться родителям и говорить, что ты думаешь и чувствуешь по-настоящему, а Антону это было вдвойне тяжелее делать из-за того, как он раньше всегда общался с родителями. Сложно тут же перестраиваться и начинать общаться с ними по-другому. На это требуется время, а с возвращения Антона домой прошло всего ничего. Так что пока Антон был ни к чему подобному не готов, и ему оставалось всё делать ради того, чтобы родители так сильно за него не переживали.

И вот сейчас Антон уже был на кухне. Он уселся за стол и начал ждать родителей. А те, правда, всё сделали за десять минут и пришли на кухню. Мама сразу достала еду и поставила её на плиту. Дмитрий Николаевич уселся за стол, ожидая, пока жена всё закончит, и можно будет кушать. Екатерина Петровна, к несчастью Антона, погрела еду очень быстро, не менее быстро разложила картофельное пюре и стейки по тарелкам и поставила три тарелки на стол.

– Ну, всё. Можно кушать! – продекламировала женщина, сама сев за стол.

Антон опустил голову и посмотрел на свою тарелку. Хоть еда и выглядела аппетитно и хорошо пахла, кушать мальчику совсем не хотелось. Аппетит у него вообще не желал просыпаться. Но подросток чувствовал на себе взгляды родителей и поэтому взял в руки вилку и начал через силу есть, чтобы они ничего не заподозрили. И, как только родители увидели, что сын ест, они тут же переглянулись, слегка улыбнулись друг другу, радуясь маленькому прогрессу у сына, и тоже приступили к еде.

Ужинали они в полной тишине. Антон был слишком сосредоточен на еде, а точнее на том, чтобы как можно больше съесть, а родители просто слишком сильно устали на работе и им было не до разговоров. Вот так они и сидели, лишь звеня вилками по тарелке и пережёвывая еду. Сидели они так около десяти минут. Антон очень старался, как можно лучше опустошить тарелку. Он жадно пил сок, желая протолкнуть еду, но ничего не помогало. Всё он съесть точно не мог. В него просто всё содержимое тарелки не влезало, и подросток понял, что пора отступить. Он поднял голову на отца, надеясь, что тот не станет его заставлять всё съедать, и заговорил:

– Я наверно не смогу всё съесть. Я уже наелся. Для меня это слишком много.

– Я думала, что ты очень голоден, раз со вчерашнего дня ничего не ел, – призналась мама. – Но, раз ты уже наелся, то хорошо. Не заставлять же тебя через силу есть! Тогда можешь идти. Я сама уберу твою тарелку.

– Хорошо, – Антон сразу поднялся из-за стола и покинул кухню.