Дар уныния

Бывают дни, когда в душе усталой
Всё вымерло, — как в час очарованья,
Меж черной ночью и зарею алой,
Стихает мир без тьмы и без сиянья.
В те дни нет хмеля радости удалой,
Печали нет во мне, как нет желанья,
И сказкою докучливой и вялой
Звучат уму припевы упованья.
О, если б смерть холодными устами
Моих горячих уст тогда коснулась,
Отдал бы равнодушно я лобзанье!
И даже не жалел бы в миг прощанья
О том, что жизнь моя тянулась,
Для всех ненужной, долгими годами.

(П. Д. Бутурлин, 1890)

11. Погружаясь в прошлое

На следующий день Андрей снова повстречался с Глебом, и беседовал с ним о своей странной жизни. Приятель был потрясен, узнав о даре Андрея. Он молча стоял, ошарашенный новостью, и только усмехался. Толстяк Глеб по своей натуре был скептиком, и не верил всему потустороннему. Предполагал, что его двоюродный дядя мог ошибаться. Ведь человеку присущи ошибки, и даже профессионалу.

После этого Андрей, выслушав его мнение, тоже начал постепенно сомневаться в своем даре. А вдруг, дара и не было вовсе? Что, если скоро пройдет эта несчастная депрессия, а вместе с ней все надоедливые кошмары? Он окончательно запутался!

Андрей не знал, чего ждать от своей теперешней загадочной жизни. Это была странная жизнь, полная тайн и нескончаемых вопросов. Это не его жизнь. Он не такой. Или Андрей просто не до конца знал себя и глубоко ошибался?

Жизнь нашего героя стремительно менялась. В худшую сторону, или лучшую, сам он еще не понимал. В последнее время его разум начинали посещать жутко странные явления, если Андрей находился в гуще толпы. Раньше ситуация была обыденной: люди шли мимо него или навстречу ему, кто-то стоял, ел, читал или разговаривал по телефону. Теперь же, бывало, случалось нечто странное: в него словно «ударялись» чужие мысли всех, проходящих рядом, незнакомцев, словно серебряные пули в вампира!

«Купить таблетки»…«Они уехали»…«Экзамены»…«Звонит сестра»…«Мы были там»…«Очередь в больнице»…«Закончился хлеб»…«Денег нет»…«Опаздываю на работу»…«Некогда»…«Через три дня встреча»…«Обиделась»…«Скоро»…«Достать ключи»…«Забыл кофту»…«Купить цветы»…«Нет»…«Забрать Вову»…«Мама скоро позвонит»…«Распечатать документы»…«Забыл адрес»…«Тетя Таня»…«Домой»…«Холодный ветер»…«Автобус сорок три»…«Странный парень»…«Что с ним»…«Наркоман»…«Какой-то дурак»…

БАЦ! БАЦ!

В его голове закипала каша из тысячи чужих мыслей. Дышать становилось труднее, идти тоже, глаза бегали по сторонам. В эти ужасные моменты хотелось убежать в какой-нибудь лес, куда не ступала нога человека, куда бы не могли «долететь» чужие думы. Андрей не понимал, что с ним и, отходя чуть в сторону, прижимался к ближайшему зданию, чтобы не упасть, закрывал ладонями голову. Несколько дней назад уже происходило что-то подобное на рабочем посту, и, что самое страшное, такие явления начинали повторяться все чаще. Одно он понимал точно, нужно было научиться контролировать свой новый «трехуровневый» разум. Когда же все затихало и становилось на свои места, парень, очухавшись, продолжал идти по своим делам, дико оборачиваясь. Будто каждый раз дьявол, выпрыгнувший из подворотни, брал Андрея за грудки, прижимал к стенке и говорил; «Ага! Я тебя поймал!». А затем осматривал и выпускал из цепких рук со словами: «Извини, парень, обознался».

Спустя несколько дней Андрею позвонил Михаил Сергеевич, приглашая к себе на второй сеанс. Что там именно будет, Андрей не знал, и, почему-то, снова боялся. За окном лил сильный летний дождь, которого так давно не было. Парень любовался им, и снова вспоминал Стаса. О погибшем друге он думал каждый день. И чувствовал себя ужасно, когда осознавал, что прошлое уже нельзя вернуть никакими способами. Тем более, когда это — хорошее прошлое. Он надеялся, что в скором времени заживет, наконец, настоящим. Иначе его жизнь просто пойдет коту под хвост.

Договорившись с психотерапевтом о времени начала сеанса, парень вышел из своего подъезда, захватив зонт… и «плитку горького шоколада». Зонты он не любил. Считал этот «аксессуар» женским. Но, иногда бывают такие дожди, что одним капюшоном не спастись, и парню волей-неволей приходилось брать этот неудобный злосчастный «укрыватель от дождя».